Перелет «Чайки» из Тель-Авива в Москву с остановкой в Новосибирске
Борис Любимов, «Коммерсантъ»
Вчера на сцене Малого театра новосибирский театр «Глобус» показал «Чайку» в постановке известного московского режиссера Бориса Морозова. По мнению БОРИСА ЛЮБИМОВА, нынешние гастроли не только представили интересную интерпретацию чеховской пьесы, но и познакомили москвичей с одним из наиболее любопытных на сегодняшний день театров российской периферии.
Цепочка фактов такова: в 1989-м в Малый театр приходит режиссер Борис Морозов на постановку чеховского «Лешего» и приводит с собой композитора Григория Гоберника, заведовавшего тогда музыкальной частью в Новосибирском ТЮЗе. С тех пор Морозов сделал в Малом еще три спектакля и каждый раз музыку к ним писал Гоберник. Их союз не распался и после того как композитор становится художественным руководителем новосибирского молодежного театра «Глобус» (бывший ТЮЗ). Гоберник предлагает Морозову перенести в Новосибирск спектакль «Убийство Гонзаго» — одну из их совместных работ в Малом театре — и поставленную до этого в Тель-Авиве «Чайку».
«Глобус» привез только «Чайку», но если бы нашлись средства, стоило бы вспомнить старые времена и показать в Москве 5-7 его лучших работ. Тем более что в конце каждого сезона театр устраивает «Минифест»: в течение недели еще раз проигрывая в Новосибирске наиболее удачные свои спектакли. Право же, не только «Минифест» стоит того, чтобы показать его в столице, но и москвичи заслужили увидеть, ну, хотя бы «Щелкунчик» — сегодня едва ли найдется другой спектакль для детей, сделанный с таким талантом и вкусом.
Определяя же тему чеховской постановки, Морозов сказал: «Каждому человеку Бог дает свою «Чайку». Отсюда — полифония спектакля, где, кажется, за любым из персонажей вот-вот откроется перспектива неиспользованных, но, быть может, и не упущенных пока возможностей. И, кто знает, не видит ли новосибирский Треплев (Дмитрий Готстинер) в пьющей водку и нюхающей табак, неизменно одетой в черное Маше (Светлана Прутис) героиню другой своей пьесы, не менее влекущую, нежели Нина? И не сквозит ли в рассказах Медведенко (Игорь Аитов) нечто такое, о чем не догадываются ни Треплев, ни сам Тригорин? А если вслушаться в театральные анекдоты Шамраева (Александр Варавин) такой ли пустой человек откроется в нем?
Театр не судит и не обвиняет — он лишь исследует и сострадает. Нельзя не увлечься такой Ниной (Светлана Потемкина), трудно не вернуться к такой Аркадиной (Людмила Трошина). «Чайка» Бориса Морозова — драма нереализованных и непонятых возможностей — как тех персонажей, что стоят у порога жизни, так и тех, кто подобно Сорину (старейший актер театра Владимир Федоров), ее покидает. Покидает, уходя в глубину перспективы, играющей, как на полотнах импрессионистов, световыми бликами в такт трагическим ритмам Григория Гоберника.
