Людмила Смирнова, «Николаевский проспект»
Беседу со столичным режиссером Еленой Невежиной я начала с вопроса: «Почему вы хотите, чтобы вас непременно называли Леной?» Столкнулась с таким требованием я года полтора назад, когда Лена впервые появилась в нашем городе (тогда она поставила в «Глобусе» спектакль «Белая овца»).
— Сейчас мне все равно, а тогда был такой период, когда хотелось что-то поменять, — знаете, как китайские художники по прошествии пяти лет меняют себе имя.
— Образ жизни они тоже меняют?
— Да, они меняют все целиком, радикально. Мне захотелось тоже что-то изменить. Игра — основа театра. А сейчас у меня нет к этому принципиального отношения: полным ли именем меня будут называть или нет.
— Расскажите в двух словах о себе. Как и почему вы пришли в театр?
— О режиссуре я думала еще в школьные годы. Но сначала решила пойти учиться на исторический факультет в университет. И поняла: то, чем я могла бы заниматься в науке, за всю мою жизнь увидит десяток «узких» специалистов (из них — восемь студентов, которые списывают чужие кандидатские диссертации для своих рефератов). Все это меня не устраивает, мне хочется чего-то большего, какой-то отдачи, взаимного обмена энергией.
— Вы хотели попасть именно к Петру Фоменко?
— Вокруг его мастерской был такой ореол славы, все, конечно, к нему хотели поступить. И так совпало, что он набирал курс и я попала к нему, чему я бесконечно счастлива.
— Какое-то родство душ вы с ним ощущаете?
— Безусловно, потому что мастер выбирает учеников «по группе крови».
— А что в нем главное, на ваш взгляд?
— Его интересуют все смачные проявления человеческой жизни, сверху донизу, с бесконечной радостью перед этой жизнью. Он — художник, обретший свою манеру и свое лицо.
— А вы обрели уже свою манеру, свой стиль?
— Не знаю, я бы не сказала, что до конца это произошло.
— Те зрители, которые видели на сцене театра «Глобус» ваш спектакль «Белая овца» и придут теперь на премьеру «Mutter», они удивятся тому, что увидят?
— Мне кажется, что меня они в этой постановке почувствуют. Но спектакль другой.
— Автор пьесы «Mutter» — Вячеслав Дурненков — представитель так называемой новой драмы. Что это такое — «новая драма»?
— На самом деле, конечно, это не «новая», а какая-нибудь «постпостновейшая» драма.
— И все же, кто эти люди, объединенные названием «новая драма»?
— Это все те, кто пытается продвигать новые тексты, новую драматургию.
— А чем же она нова, эта драматургия?
— Пьесы написаны современными людьми сегодня.
— То есть, видимо, язык другой? Стиль другой?
— Естественно.
— Темы какие-то новые, необычные?
— Скорее, может быть, не темы, а повороты тем. Потому что темы, так или иначе, все равно все вечные. Эти пьесы написаны молодыми людьми и про их ощущения этой жизни. У нас ведь в театре что происходит: за редким исключением играют все пьесы 150летней давности. Сколько ж можно это смотреть?
— А тогда скажите пару слов про драматурга, чью пьесу «Mutter» вы ставите сейчас в нашем «Глобусе».
— Слава Дурненков — замечательный молодой драматург.
— Сколько ему лет?
— Если не ошибаюсь, тридцать три. У нас был в этом году в Ясной Поляне совместный семинар молодых режиссеров и драматургов. Мы там и познакомились. У него есть еще младший брат. Они сначала писали вдвоем, но сейчас разделились, пишут по отдельности. Они из Тольятти. Мне кажется, что у Славы есть какое-то потрясающее чувство языка и особое мироощущение. Он как-то умудряется про больные и волнующие темы говорить мягко, с юмором. У него нет лобовых вещей, в нем отсутствует пафос, но есть настоящее — любовь, воля. Он просто настоящий. Для меня.
— А в пьесе рассказывается о сегодняшнем дне?
— Да, но у Дурненкова герои — во всех его пьесах — очень обобщенные. В пьесе «Mutter» действие происходит в доме престарелых. Но это такой виртуальный дом, это не бытовая история про конкретных людей.
— Что это значит — виртуальные герои?
— Это иные герои, которые не существуют в нашем материальном мире, но существуют в некоем другом мире.
— Значит, зритель должен принять определенные условия игры.
— Все немножко проще. В театре нужно поменьше объяснять, побольше отдаваться действу.
— Смеяться зрители будут?
— Надеюсь.
— Притчевости нет в этом?
— Понимаете, притчевость тянет за собой что-то иносказательно-непонятное и занудное, здесь этого точно нет. Зато есть замечательные перевертыши и повороты.
— Что такое перевертыш? Это значит, что зрителя ждет неожиданный финал?
— Да.
— А жанр какой?
— Ненавижу определять жанр. Я люблю, когда грустно и смешно бывает попеременно.
— Современный театр — это такое «производство», «конвейер»? Вы приезжаете и в очень сжатые сроки ставите спектакль. Можно ли за пару месяцев сделать что-то полноценно?
— Можно, почему нет? Знаете, это как: а можно ли влюбиться с первого взгляда? Декорациями мы занимаемся заранее, макет сдается гораздо раньше. Это как раз не так сложно. А постановка — это встреча с живыми людьми. И эта встреча либо происходит, либо не происходит. Поэтому никакой трагедии в том, что мало времени на постановку, я не вижу.
— А почему вы уже во второй раз ставите именно в «Глобусе»? Вы понравились — и вас пригласили снова. Вам понравилось — и вы согласились?
— Вот вы сами и ответили.
— А предыдущий спектакль «Белая овца» — он вас полностью устроил?
— Я не являюсь перфекционистом. А к своему спектаклю отношусь как к родившемуся ребенку. Когда он рождается — он любимый, и неважно, что у него нос неидеальной формы или кривенькие ножки. Он такой, потому что такие мама с папой. Для меня главное, чтобы это дитя было плодом любви и могло дальше расти, развиваться. Может быть, я так к этому отношусь в силу своей женской природы. Это не в смысле: пусть будет, как будет. Но наступает момент, когда ты понимаешь, что зачатие произошло. Я люблю «Белую овцу» в «Глобусе». Могу об этом честно сказать.
— В спектакль «Mutter» попали некоторые актеры из тех, кто играл у вас в «Белой овце»?
— Тут дело не в том, что в эту работу перешли те, с кем мне было хорошо в той. Это не так. Просто тут акцент на другой возраст, и роли другие.
— А хотели бы снова работать со всеми теми, кто был занят в «Белой овце»?
— Да, я очень полюбила этих артистов и готова с ними работать и дальше.
— Вообще легко с нашими актерами работать?
— Со всеми по-разному, но в целом — легко.
— А если их сравнить с другими? В каких городах, кроме Москвы, вы ставили спектакли?
— В Нижнем Новгороде, в Омске.
— Отличаются ли провинциальные артисты от столичных?
— Все индивидуально. Но с провинциальными иногда в чем-то проще, потому что у них меньше вокруг искушений. И они более преданы своему делу. С актерами «Глобуса» легче работать потому, что через них прошло очень много режиссеров, то есть у них есть опыт работы с разными людьми.
— А что бы вы хотели еще поставить в «Глобусе»?
— Я очень люблю роман Саши Соколова «Школа для дураков».
Творческое досье
Московский режиссер Лена Невежина окончила МГУ и ГИТИС (мастерская Петра Фоменко). С 1998 года она работает в театре «Сатирикон», где успешно ставит свои спектакли. Также Лена Невежина осуществила постановки в Театре имени Маяковского, в МХТ, в «Et-Cetera». С 2000 года Лена Невежина преподает в Школе-студии МХАТ. А еще она откликается на приглашения разных театров и время от времени приезжает то в Ригу, то в Омск, то в Новосибирск. В новосибирском «Глобусе» Невежина уже поставила «Белую овцу» (по произведениям Даниила Хармса), а теперь трудится над постановкой спектакля «Mutter».