Наталия Дмитриева, «Ведомости»
Как на Рождественском фестивале искусств новосибирцам показывали архетипические «сцены из супружеской жизни» по пьесе Вырыпаева.
Звёздный десант XIII Международного Рождественского фестиваля искусств высадился в Новосибирске в составе команды Центра имени Вс. Мейерхольда — Юлии Пересильд, Андрея Бурковского и режиссёра Виктора Рыжакова. «РыжПерБур» (так называет себя творческая троица) привезли спектакль по пьесе Ивана Вырыпаева «Солнечная линия», снискавшего в театральных кругах славу скандального — из-за присутствия ненормативной лексики. Но это не помешало ему стать обладателем пяти номинаций «Золотой Маски-2019».
На брифинге режиссёр Виктор Рыжаков сказал, что «Солнечная линия» — это не «этика и психология семейной жизни», это всё очень серьёзно и глубоко. «Если вам скажут, что наш спектакль про семейные отношения, — не верьте. Это поверхностная часть сюжета. Конечно, это спектакль о человеке, о трудности договориться друг с другом. Пусть через отношения мужчины и женщины люди почувствуют, что в мире есть что-то большее. Может быть, через контакт мужчины и женщины мир станет больше, лучше и совершеннее. Нам бы этого хотелось», — отметил режиссёр.
Да, действительно, мета-идея «Солнечной линии» рождает очень смелые инсайты: мы друг друга не слышим, каждый говорит на своём языке, человек живёт в футляре субъективных убеждений, жизнь коротка, нам нужно учиться слышать и слушать. Барбара (Юлия Пересильд) и Вернер (Андрей Бурковский), муж и жена, выясняют отношения в неком метафизическом пространстве, пытаясь продраться сквозь броню взаимных обид, претензий и упрёков из серии «ты меня не слышишь» и «ты меня не понимаешь». Это некие усрёдненные персонажи, напоминающие героев мыльных опер, разыгрывающие вполне себе архетипичную семейную сцену, возведённую автором в ранг ироничного абсурда. Плывущее над головами героев звёздное небо заставляет искать в спектакле мысли космического масштаба, но кроме заезженного «одиноки ли мы во Вселенной?», ничего в голову не приходит.
Перед спектаклем Рыжаков предупреждает, что в спектакле звучит ненормативная лексика, которая должна раскрыть всю глубину русского языка. Этот приём, конечно, даётся актёрам непросто, но «из Вырыпаева слов не выкинешь», поэтому принимайте его как художественную метафору. «Это фантастические предлагаемые обстоятельства, в которые автор помещает своих героев. Серьёзная авторская метафора, где он использует язык не для того, чтобы унизить, обескровить человеческие отношения, а, наоборот, чтобы выскочить из замкнутого круга. Чтобы подняться духовно, человеку нужно над собой сделать некое усилие, чтобы что-то изменить, надо очень низко пасть», — убеждён Рыжаков.
Но даже тем, у кого «нежные» уши, можно смело идти на «Солнечную линию». Герои, действительно, «ненормативят» через фразу, но употребляют исключительно заезженные и самые затёртые выражения, отчего выглядят воспитанными детьми, которых хулиганы заставляют ругаться нехорошими словами. Несмотря на то, что в спектакле герои говорят о вещах серьёзных, зритель начинает упоённо хохотать, когда слышит знакомое нецензурное слово, обесценивающие происходящее. Вполне возможно, что это провокация Вырыпаева — мы сами обесцениваем себя и всё, что происходит с нами. К примеру, сцена домашнего насилия была тут же «уравновешена» глупой шуткой из серии «ты объевшаяся г... бактерия», вызывавшей весёлый хохот узнавания в зале. Большое зеркало, в которое герои предлагают заглянуть всему зрительному залу, лишний раз работает на эту, старую как мир, мысль: над кем смеётесь — над собой смеётесь. «Но я не могу сказать, что мне хоть раз было смешно где-то внутри пьесы. Наверное, я не комедийная актриса. Но каково было моё удивление на первом прогоне, два года назад, когда практически после каждой фразы, после каждого логического кусочка сцены зритель смеялся. Мне кажется, для этой пьесы подходит определение: не всё так весело, как смешно. Там смешного много, но весёлого мало. Это комедия по результату, а не по процессу», — сказала Юлия Пересильд.
