«Глобус» выпустит в мир «Белую овцу»

Елена Невежина родилась в Москве, закончила истфак МГУ. После окончания режиссер­ского курса Петра Фоменко в РА­ТИ 26-летнюю Елену Невежину приняли в «Сатирикон», где она поставила моноспектакль «Кон­трабас» по повести Патрика Зюскинда. Худрук «Сатирикона» Константин Райкин, приезжая в Новосибирск с этим спектаклем, неустанно говорил о гениально­сти госпожи Невежиной. Все ее последующие постановки в ведущих столичных театрах — «Табакерке», театре имени Маяковского, МХАТе и других — становились сенсацией, вызывали культуроло­гический шок.

Как известно, Хармс почти не занимался драматургией, в его наследии всего две абсурдист­ские пьесы «Елизавета Бам» и «Елка у Ивановых», значительно опередившие творения родона­чальников европейского театра абсурда Эжена Ионеску и Сэмьюэля Беккета. Режиссер Театра «Сатирикон» Елена Невежина, впер­вые приглашенная в новосибир­ский «Глобус», увлечена Хармсом, по ее признанию, столько, сколько себя осознает. В спектак­ле не будет ни одной реплики, не принадлежащей Даниилу Ювачеву (такова подлинная фами­лия Хармса, изобретавшего для себя новые псевдонимы едва ли не каждый день), в его основу по­ложены десятки рассказов, днев­никовые записи, анекдоты, сти­хи и прочие литературные опу­сы. Между тем сюжетная линия «Белой овцы» всецело придума­на режиссером, ее фантазией со­творены и многие персонажи, среди которых Хармс-старуха (ее сыграет Илья Паньков) и мо­лодой человек Даня Ювачев (актер Денис Малютин). Разумеется, подобная премьера не могла бы состояться нигде в мире: Елена Невежина сочинила ее всем сво­им жизненным и художествен­ным опытом, благодаря уни­кальному совпадению собствен­ного мироощущения с причуд­ливым миром Хармса.

Хармс декларировал: «Меня интересует жизнь только в сво­ем нелепом проявлении. Меня интересует только чушь, только то, что не имеет никакого пра­ктического смысла. Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиенич­ность, нравственность, умиле­ние и азарт — ненавистные для меня слова и чувства. Но я впол­не понимаю и уважаю: восторг и восхищение, вдохновение и отчаяние, страсть и сдержан­ность, распутство и целомуд­рие, печаль и горе, радость и смех». Из концентрации этих сильных, крайних, подчас парадоксальных человеческих проявлений и собирается гря­дущая премьера.

Елена Невежина поселила хармсовских героев в коммунальной квартире. Художники-постановщики Анастасия Глебова и Владимир Мартиросов своей сценографией прида­ли большой сцене «Глобуса» ка­мерность, уют обжитого жилья и одновременно ощущение ра­зомкнутого пространства, по­меченного приметами сталинской помпезности. Музыкаль­ное оформление совсем негром­кое — в нем использованы мело­дии со старых патефонных пла­стинок. Им будут созвучна по­лифония световой партитуры Евгения Ганзбурга. Все вырази­тельные средства настроены на воссоздание образной атмосфе­ры 20-х годов, времени, кото­рое режиссер считает милым и очень интересным. «У людей то­го времени была большая честность перед собой, внятные це­ли и ощущение перспективы, — рассказывает госпожа Невежи­на. — Сегодня принято все беды российского государства спи­сывать на революцию. Это удоб­но. Это многое извиняет. На са­мом деле, мы далеко не все зава­лы своей истории разгребли. Отчасти в спектакле я стараюсь восстановить объективную кар­тину и опираюсь в том на воспоминания бабушки, других родственников».

У Даниила Хармса глубоко трагичная судьба: он прожил всего 36 лет, писал без малей­шей надежды быть опублико­ванным, голодал, подвергался репрессиям, закончил дни в психушке (по одной из версий, он умер в новосибирской тюремной больнице в 1942 году). Елена Невежина, используя ре­альные биографические моти­вы в своей инсценировке, трак­тует их иначе: «Зато он относил­ся к процессу писания как к празднику и сочинял не только тексты, но и собственную мане­ру поведения. Сам себе приду­мывал маски, раскрашивал свою жизнь играми с переоде­ваниями, изобрел собственный алфавит и стихотворные закли­нания. И мы сегодня на репети­циях продираемся к его лично­сти, к его смыслам посредством любви, и это почти невыноси­мое счастье».

Режиссер призналась, что не умеет работать, не испытывая сердечной, сентиментальной привязанности к актерам. Все участники «Белой овцы» — Оль­га Цинк, Ульяна Кирпиченко, Павел Харин, Юрий Буслаев и другие артисты — ей дороги и интересны. А сама «белая овца» — дуальный образ. С одной сто­роны, если перевести это поня­тие с хармсовского на общече­ловеческий язык, получится «белая ворона», символ чудаче­ства. С другой стороны, «белая овца» — это агнец Божий, не­винно убиенный. В этом смы­словом диапазоне, в эмоцио­нальных полюсах от юмора до лиризма и выдерживается премьерный спектакль. Сожаление вызывает лишь то обстоятельст­во, что в завершающемся сезоне он будет представлен только один раз: 1 июня.