Современное средневековье

В России «Коварство и любовь» впервые ставилась (в искаженных переводах и переделках) в конце80-х гг. XVIII века крепостными театрами и Университетским театром в Москве. В 1827 году состоялась первая постановка без искажений в Петербургском Большом театре. В Малом театре пьеса увидела свет в 1829, 1845, 1874 годах. Александринский театр, начиная с 1845 года, неоднократно обращался к этой пьесе. Произведение Шиллера находило свое сценическое воплощение в Московском театре Елизаветы Горевой (1889), Петербургском Василеостровском театре (1898), Театре Корша (1882, 1892, 1907) и др.

Среди самых известных постановок XX века — спектакль Темура Чхеидзе на сцене Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова (1990) и спектакль Юрия Соломина в Государственном академическом Малом театре (1999). А 14 марта 1945 года в Новосибирском театре юного зрителя состоялась премьера спектакля «Коварство и любовь» Ф. Шиллера в постановке Павла Цетнеровича — ученика Всеволода Мейерхольда, главного режиссера Новосибирского тюза с 1941 по 1945 год, заслуженного артиста РСФСР.

Сегодня произведение Шиллера тяжело далось артистам театра. По словам режиссера спектакля Нины Чусовой, когда артисты первый раз прочитали пьесу, у них был ужас в глазах. Что делать с этими неподъемными фразами?!

— А когда стали следить за сюжетом, разбираться в поступках, характерах, стало видно, что все пафосные слова оправданы, — говорит режиссер. — Мы прежде всего оправдали произнесение этого непростого текста. Следующей задачей было наложить его на происходящее так, чтобы это выглядело естественно. Потому мы начали моделировать ситуации, смотреть, что в них происходит. Это очень интересная работа, и артисты ей увлечены. С каждой репетицией текст как будто бы упрощается. Мы стараемся вернуть искренность восприятия красивых, высоких слов. Так что в спектакле текст не будет слушаться как пафосный. Но не потому, что мы цинично к нему отнеслись.

Кстати, тему спектакля Нина Чусова считает очень современной.

— Речь идет о тоталитарном государстве. Германия, где каждый шпунтик, каждый винтик должен быть на своем месте. И вдруг у этих шпунтиков-винтиков появляется другая вибрация! — восхищается режиссер. — Любовь разрушает устои, принципы. Это мощная сила, которая в силе не выражается. И в спектакле подтекстом будут звучать вопросы к зрителям: все ли у вас в порядке? Все ли настройки у вас на тех частотах, которые должны быть у Человека, а не жителя некоего общества? С одной стороны, кажется, что роли у театра никакой нет. А с другой стороны — она велика! Люди приходят сюда, чтобы получить ответы на интересующие их вопросы. При этом вопросы могут быть не сформулированы, и зрители думают, что пришли, чтобы их просто повеселили. Я — за театр! Мы создаем некие символы, некие коды для решения различных проблем, так что театр не такое уж банальное место. Он никогда не умрет. Хотя со временем может произойти его трансформация и выход на новый уровень.