Максим Дунаевский: «В Москве поставить такое невозможно»

Хотя мало кто из тех, кому до двадцати пяти, читали повесть про Ассоль и Грея. Такой вот парадокс. Музыку к будущему мюзиклу Дунаевский написал по заказу одного миллионера, который хотел, чтобы его дочь пела партию Ассоль. Потом миллионер передумал, а музыка осталась.

— Максим Исаакович, поделитесь впечатлениями от сибирских «Алых парусов».

— Сначала был шок. А потом — признание того, что я увидел. Ибо это вполне закономерная трактовка «Алых парусов» — массовое шикарное действие в бродвейском стиле. Хорошо это или плохо? Не мне решать, зрителям. Хотя задумывался мюзикл анти-бродвейским. Он должен был поражать воображение не столько шикарностью костюмов, декораций, сколько внутренним содержанием, которое мы заложили в произведение.

— Что изменилось?

— Мне немножко жаль, что изменена очень важная для нас вещь — побудительная причина возникновения алых парусов. У нас в пьесе (драматурги Андрей Усачев и Михаил Бартенев) чудо, которое происходит в финале, объяснено. Какой-то моряк, имя которого, наверное, совсем не Грэй, просто слышит всю эту историю, ему становится жаль девушку, и он скупает все бочки с красным вином и велит матросам красить вином паруса!

Но покрашенные вином паруса — это грязь. И все начинают смеяться над бедной девушкой, сумасшедшей. Вот те алые паруса, которых ты ждешь? И тут происходит чудо, следом за этой шхуной появляются настоящие алые паруса. Вот этого момента мне жаль, он щемит сердце. Но ничего уже сделать нельзя, надо насладиться тем, что есть.

— Вам удалось?

— Новосибирск не имеет возможности провести всероссийский кастинг актеров, как это происходит в Москве, куда слетаются сотни суперпрофессиональных актеров... хотя, в мюзикле у нас еще нет суперпрофессионалов. Но есть звезды, и те, кто просто поднаторел в этом жанре. Я знаю, в «Глобусе» тоже был большой кастинг, однако Новосибирск — не Москва. Одни актеры поют посильнее, другие послабее.. Но в целом — не знаю, к сожалению это или к счастью — в столице сегодня то, что я увидел в Сибири, поставить невозможно.

— Почему?

— Нет ни таких театров, ни возможностей, ни денег.

— В Москве?!

— Невозможно конкурировать сегодня с такими театрами, как «Глобус». Ну, невозможно! Мюзикл — дорогостоящая постановка. Если бы в столице была государственная театральная площадка, где ставились мюзиклы, тогда, может быть, мы бы не отставали. А пока, например, такую сценографию, какую я увидел в «Алых парусах» мог бы себе позволить разве что Большой театр.

— Очень лестно для нашего города. А вот как Вам кажется, молодому зрителю это близко — мечты о несбыточном, романтика Грина? Книжка-то им скучновата. Если и брались прочесть, не осиливали, я специально расспрашивала.

— Я думаю, да! В какой-то мере. Ну как вам сказать... Ведь мы не ставили себе целью делать спектакль для молодых или для стариков. Мне кажется, любой может найти здесь что-то для себя. Я должен сказать, что сегодня мы случайно, безо всякого расчета, без намеренных действий попали в точку. Сегодня оказалось это очень востребованным, судя по тому количеству театров в России, которые собираются ставить Алые паруса и уже поставили.

— Почему?

— Не знаю. Может, не хватает романтики, не хватает чуда, какой-то сказки. Много чернухи, слишком много реального даже на сцене. Может быть, поэтому.

— Как Вы объясняете, что мюзиклы у нас становятся все более и более популярным жанром?

— Я думаю, что мир вынужденно пришел к этому демократичному жанру. Его создали американцы, поначалу просто перелицовывая на свой лад классические оперетты. А уже потом появились великие композиторы мюзиклов. Когда в Великобритании сколько-то лет назад решили сделать все театры коммерческими, оказалось, что 90 % спектаклей, которые играются в Лондоне, не могут себя содержать, они совершенно убыточные. Сегодня Лондон — европейская столица мюзиклов.

Я думаю, и мы к этому рано или поздно придем. Кроме того, у нас всегда любили музыкальные спектакли и фильмы.

— Под словом «демократичный» не прячется ли обыкновенная «попсовость»?

— 50 % зрителей, пришедших на мюзикл, — театралы, которые вообще ходят в театр. А 50 % — люди, которые никогда в театре не бывают. Это хороший способ вовлечения людей в театр. В следующий раз, глядишь, он на драму серьезную пойдет.

Мюзикл включает в себя все — и драму, и серьезную музыку — но он более легкодоступный. Вообще-то мюзикл считается больше шоу-бизнесом, чем театром.

— То есть я правильно понимаю, что мюзиклу все-таки не все подвластно, но театры стараются повышать планку? Мне проще привести пример из моей сферы. Сначала ради окупаемости рынок журналов заполнился «глянцем» всех мастей, а теперь под глянцевую обложку старательно укладывают серьезное содержание? И появляются «Сноб» и «Русский пионер»?

— Да, возможно. Хотя, я думаю, что мюзикл развивается и может прийти в результате к драме. «Юнона и Авось» — это уже не просто шоу, а великолепная драма, построенная на исторических событиях. И в Америке я видел такие мюзиклы — это были добротные, прекрасно поставленные театральные спектакли, а вовсе не шоу. Мюзикл развивается.

— У него все впереди?

— Да.

— Уже не по существу вопрос, а из любопытства. Какую мелодию из «Алых парусов» Вы напеваете?

— Одну из первых вещей, которую я написал в этом мюзикле, я очень ее люблю, песню Ассоль-девочки «Я построю маяк до неба».

— Готова Вам подпеть. Собственно, это и делаю уже два дня после спектакля.