А пастырь то пьян! или «Пьяные» Ивана Вырыпаева, на сцене театра «Глобус»

Некоторые люди, оказываясь в пьющей компании, предпочитают отказаться от алкоголя, чтобы наблюдать за остальными. Таким трезвым человеком почувствует себя зритель, наблюдая за пьяными героями спектакля. Он сможет наблюдать все, чего так ждут трезвенники на празднике: особенности нетрезвой координации, неожиданные признания, обнажение души и очевидные и от того еще более умилительные истины: «Мы все в г(beep)не», «Смерти нет» и «Не надо ссать».

В первом действии спектакля разворачиваются четыре несвязанные друг другом истории опьянения — свадебное, предсвадебное, похоронное и просто уличная встреча двух уже пьяных людей — девушки (Анна Михайленко) и директора кинофестиваля (Илья Чуриков). Три больших экрана, окружающие площадку, на которой разворачивается действие, задают тон «театральным короткометражкам» — две подруги, одна из которых увела у другой мужчину, существуют будто внутри огромного аквариума, а друзья на мальчишнике, на фоне кадров из «Криминального чтива», кажется вот-вот доспорятся о шепоте Господа до того, что отрубят кому-нибудь мизинец.

Можно ли воспринимать всерьез то, что говорит пьяный человек? Снизошел ли на него Бог или белая горячка, когда он утверждает, что все мы — Господь Бог? Не будем ли мы выглядеть глупо, если начнем вдумываться в иногда почти бредовые мысли героев, над которым здорово смеяться? На афише спектакля изображен фрагмент фрески Микеланджело «Сотворение Адама», а значит за смешение божественного и смешного нас не осудят. Впрочем, характерное соединение рук, которое повторяется героями в одной из первых сцен спектакля, также когда-то использовалось в рекламной компании Nokia — та, что connecting people. Так что чтобы «найти контакт», не обязательно бежать под своды церкви. Бог он везде — и на рекламных плакатах и в фестивальном кино.

Иван Вырыпаев дает четкое описание деятельности героев — менеджер компании по производству рекламы, директор кинофестиваля, банкир. Но алкоголь всех равняет и даже проститутка может говорить, что она балерина, а банкирам придется пройтись пешком. Впрочем, костюмы помогут зрителю разобраться — модель и ее подруга конечно же на шпильках, а банкиры в деловых костюмах.

Проповеди, которые герои чаще читают не друг другу, а в зал походят то на stand-up, то на мотивационные спичи бизнес-тренера. В исходном тексте эти речи наполнены ненормативной лексикой. Но вступил в силу закон о запрете мата на сцене и бросил вызов фантазии постановщиков, которым теперь приходится маскировать обсценную лексику. В этом спектакле ее сначала «запикивают», а потом начинают скрывать за шумом праздничных дуделок или заменяя ее неологизмами, типа «наобманывают». Такие изменения в текст пьесы были внесены самим Иваном Вырыпаевым для Центра им. Мейерхольда, где «Пьяные», были поставлены ранее. Сложно поверить, что очень пьяный человек способен, да и посчитает нужным, заменять мат на хитровыдуманные эвфемизмы.

Во втором действии все перемешивается — герои одной истории встречаются с другими, горящее на заднем экране название постановки перевернуто задом наперед. Все действие спектакля происходит в течение одной ночи — от заката до рассвета и в финальной сцене начинает действительно казаться, что все это был ночной кошмар, который должен закончится с первыми лучами солнца.

На протяжении спектакля герои не пьют — мы застаем их в наивысшей точке опьянения. Нам неведомо какими они были до и какими станут после, забудут ли они все пьяные открытия и изменят свою жизнь или так и останутся «в говне». Это не так важно. А вот тому, кто все это время оставался трезвым, стоит задуматься о том, что из сказанного было пьяным бредом, а что «шепотом Господа».