Премьера «Пьяных»: «Я не буду трезветь»

Пьеса «Пьяные» была написана Иваном Вырыпаевым для Дюссельдорфского театра — именно поэтому герои у российского драматурга носят иностранные имена. Марта, Лоуренс, Густав, Роза — все они персонажи из разных действий и реалий, которых гложет важная проблема самоопределения. «Я в поиске себя, и мне хочется блевать», — поясняет Марта (Анна Михайленко), сидя в грязной луже. Ответ на своё «Почему?» ищет и Лаура (Мария Соболева) — почему её мужчина выбрал себе в жёны её лучшую подругу Магду (Марина Кондратьева)? Точно также банкир Густав (Вячеслав Кимаев) хочет разобраться, что есть Бог, а Габриэль (Алексей Корнев), который празднует с друзьями мальчишник Макса (Максим Гуралевич), пытается убедить друзей услышать голос Господа в своей душе. «Пьяные» уже в третий раз ставятся на сцене российских театров, однако не все постановки сохраняют оригинальный нецензурный текст пьесы. Как говорит режиссёр спектакля Алексей Крикливый, из песни слов не выкинешь — и потому он весьма удачно заменяет мат там, где это необходимо. Что-то называется выдуманными или созвучными словами, а что-то «запикивается» как звуком извне, так и праздничным свистком. Атмосферность пьесе придают и экраны, расположенные слева, справа и в задней части камерного пространства. Обещанные в эпиграфе картинки появляются на проекциях в течение всего действа: актеры машут руками зрителям из центрального экрана (правда, изображение выглядит несколько дерганным — если не сказать пьяным), по бокам появляются кадры из фильмов, а лица артистов заменяются краснеющей луной.

На первый взгляд, все сцены начинаются забавно: так, в первом акте Марта пытается встать с земли, Лаура и Магда обнимаются как типичные подвыпившие подружки, а Густав обвиняет в смерти матери Карла (Лаврентий Сорокин) кошку столь серьёзно, что это выглядит как одна сплошная ирония. Но в один момент забавная картинка рушится, и мы видим страдания персонажей, которые отвергают очевидные факты: отрицает годовщину смерти своей матери Карл, равно как и Габриэль отказывается признать, что у него на деле нет брата. При этом каждый ищет эдакий луч света в тёмном царстве — будь то голос Господа в душе, который слышит и менеджер, и шлюха, или всепрощающая любовь-жемчужина, которую надо вытащить из дерьма. Второй акт как раз вытаскивает героев из зоны комфорта, заставляя их сталкиваться друг с другом. Всё переворачивается с ног на голову: свадьба, любовь с первого взгляда, ссоры и примирения — эти события настолько непредсказуемы, что даже слово «Пьяные» на заднем экране теперь написано задом наперед. И получается, что дерьмо — одна из главных проблем каждого героя. Оно повсюду: в словах, действиях, отношениях. Отношениях современного поколения по типу «он свободный человек, ты свободная тёлка»; отношениях мужа и жены, где кто-то обязательно врёт и изменяет. «Мы потеряли контакт!» — с грустью восклицает Макс, как бы подводя черту под всеми горестями персонажей.

Но словно в ответ тоске по ушедшему контакту, следом на сцену выходит Лоуренс (Александр Петров). Слушая укоряющего себя Карла, он обвиняет окружающих в желании пожалеть себя: люди не хотят бороться с неприятностями, ведь плакать над собой намного проще, чем выйти из сладкой меланхолии. «А если мы хотим выбраться из этого говна, зачем льём его себе на голову?», — справедливо интересуется Лоуренс. Как Блок говорил, что истина в вине, так и Вырыпаев наравне с Алексеем Крикливым провозглашают то же самое. Ведь пьяный человек не боится говорить, не боится быть сентиментальным. Ему не страшно углубиться в рассуждения о Боге, любви и прощении. Он думает, о чем действительно хочет, философствует о чувствах, религии, искусстве, вызывая зрительский восторг — несмотря на то, что речь идёт об очевидных истинах. «Ответ в любви», — словно говорят нам своими поступками герои. А вот в любви к Богу, ближнему своему или мясу — вопрос другой. Любовь ко всему миру — вот способ найти потерянный контакт. Сам Вырыпаев назвал эту пьесу очень религиозной: и дело здесь не в православных установках, а, скорее, в каком-то толстовском поиске Бога внутри себя. «Господь Бог говорит через тех, кто пьян», — размышляет Карл, и он абсолютно прав — ведь кто, как не пьяный, так запросто распахнет перед миром свою душу? И потому проститутка Роза (Нина Квасова) принимает Марка за Иисуса Христа, а тот, смертельно больной, готовый отдать себя миру как может, с ней не спорит.

Проблемы каждого героя просты и понятны — в том смысле, что про них написано и сказано так много, что вроде бы и говорить не имеет смысла. Измена мужа, свадьба бывшего, смерть, любовь с первого взгляда — казалось бы, что еще можно об этом сказать? Однако что более всего затрагивает душу человека, как не близкое ему горе? Этот спектакль — возможность опьянеть вместе с героями и трезво заглянуть внутрь себя, освобождаясь от эмоциональных барьеров и привычных установок. «Нет, я больше никогда не буду пить, но я не буду трезветь», — говорит жене Густав. И вправду — зачем трезветь, если пьяным о себе можно узнать гораздо больше?