Денискины рассказы
26
марта вторник
18:30
27
марта среда
14:00
7
апреля воскресенье
18:00
Чук и Гек
26
марта вторник
14:00, 18:30
4
апреля четверг
14:00, 18:30
26 марта 14:00, 18:30 · вторник
4 апреля 14:00, 18:30 · четверг
Чук и Гек
6+
Малая сцена советская сказка о счастье Аркадий Гайдар
6+
Каштанка
27
марта среда
18:30
27 марта 18:30 · среда
Каштанка
6+
Малая сцена нескучная история для маленьких и взрослых Антон Чехов
6+
Алиса в стране чудес
28
марта четверг
14:00, 18:30
29
марта пятница
11:00
28 марта 14:00, 18:30 · четверг
29 марта 11:00 · пятница
Алиса в стране чудес
6+
Большая сцена мюзикл для вашей семьи Глеб Матвейчук
6+
Спасите Леньку!
28
марта четверг
14:00, 18:30
5
апреля пятница
14:00, 18:30
Шинель
29
марта пятница
14:00, 18:30
29 марта 14:00, 18:30 · пятница
Шинель
12+
Малая сцена Николай Гоголь
12+
Пряничный домик
30
марта суббота
14:00, 18:00
31
марта воскресенье
14:00, 18:00
Перья и хвосты
30
марта суббота
14:00, 18:00
Злыдень-Зловредень в Коробочном царстве
31
марта воскресенье
14:00
Поллианна
2
апреля вторник
18:30
2 апреля 18:30 · вторник
Поллианна
6+
Большая сцена вполне реальная история Элинор Портер
6+
Art
2
апреля вторник
18:30
2 апреля 18:30 · вторник
Art
16+
Малая сцена психологический фарс Ясмина Реза
16+
Отель двух миров
3
апреля среда
18:30
3 апреля 18:30 · среда
Отель двух миров
16+
Малая сцена Эрик-Эмманюэль Шмитт
16+
Дни Турбиных
4
апреля четверг
18:30
4 апреля 18:30 · четверг
Дни Турбиных
12+
Большая сцена Михаил Булгаков
12+
Женитьба Бальзаминова
5
апреля пятница
18:30
5 апреля 18:30 · пятница
Женитьба Бальзаминова
16+
Большая сцена Александр Островский
16+
Ревизор
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Ревизор
12+
Большая сцена Николай Гоголь
12+
Доклад о медузах
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Доклад о медузах
12+
Малая сцена Али Бенджамин
12+
Трое в лодке, не считая собаки
7
апреля воскресенье
18:00
Горе от ума
20
апреля суббота
18:00
21
апреля воскресенье
17:00
Почти по Гоголю
Почти по Гоголю
18+
К Международному дню театра • 27 марта 2024 года
18+

Семейный портрет с кадетами

1 Апреля 2011
Сергей Самойленко, «Континент Сибирь»

В театре «Глобус» московский режиссер Елена Невежина поставила «Дни Турбиных» Михаила Булгакова. Любимая пьеса Иосифа Сталина, несмотря на взвод кадетов, получилась вполне камерной историей об одном интеллигентском доме, старающемся жить нормальной жизнью во время гражданской войны. Для того чтобы сыграть эту историю, из «Красного факела» призвали Константина Колесника и Максима Битюкова.

Елена Невежина ставила в «Глобусе» «Белую овцу» Хармса и Mutter Дурненкова — оба раза без особых откровений. Выбор «Дней Турбиных» слегка озадачивает — но почему бы и нет, в конце концов? Текст у Булгакова по большей части блестящий, на цитаты растащенный, герои — без страха и упрека. Попробуй отыщи у современников что-то подобное! А что до гражданской войны — она, по непроверенным сведениям, и сейчас продолжается в горячем или холодном виде.

Невежина, впрочем, историческую составляющую сократила насколько было можно. Одна знакомая предложила хорошее название для рецензии: «В Житомире дядька, а в Киеве гетман». Не удалось использовать, потому что формально неверно: в пьесе гетман наличествует, в спектакле — урезан за ненадобностью. Урезаны в той или иной степени многие военные сцены, а те, что остались, — не из самых убедительных мест постановки. По очень простой причине: хоть зритель, как правило, и в возрасте, помнящий и замечательный фильм Басова, и книгу, и разные постановки, но все равно сегодня, спустя 90 лет, страницы истории гражданской войны на Украине читаются как дремучая древность. Что белые и красные, что война Белой и Алой розы... А кто такие немцы, Петлюра и гетман — поди догадайся без Википедии, потому что в школьных учебниках этой страницы уже нет.

Режиссер в общем это отлично понимает и потому ограничивается семейной историей — ставит спектакль про то, как жили два замечательных брата с сестрой, у которой муж был негодяй и трус, а зато все друзья были что надо и умели веселиться и оставаться хорошими людьми при любом политическом режиме. Мастера Новый год, допустим, отмечать с елкой, водочку выпивать, под гитару петь... А то, что происходит снаружи, за пресловутыми кремовыми шторами, — не так уж и важно.

Вот поэтому, из-за необязательности военных эпизодов, так не на месте в роли Алексея Константин Колесник — нет в нем строевой косточки, шинель мешковата (у Булгакова он в тексте тоже не то чтобы ярче всех), да и остальные господа офицеры не так чтобы очень военного вида. Впрочем, и история не про войну, а про любовь. Про то, как тихим интеллигентным людям приходится брать ружье «как лопату» и вставать на чью-то сторону — красных, белых, правых, левых...

Собственно, где про войну в спектакле — там все немного натужно и неубедительно. А про любовь — все искрится и пенится. Вроде бы и сами по себе все хороши — и Артур Симонян в роли Мышлаевского («Как же вы будете селедку без водки есть?»), и Никита Сарычев в роли неуклюжего Лариосика, житомирского кузена, и пришедший из «Старого дома» Максим Гуралевич в образе Николки, и Лаврентий Сорокин в роли Тальберга (и правда, есть в нем что-то крысиное). Но пока не появляется в этой компании Максим Битюков (Шервинский) — ничего не срастается. А стоит Битюкову улыбнуться своей кривоватой нагло-обаятельной улыбкой, соврать бескорыстно — тут все и начинает крутиться, и Анна Михайленко на глазах превращается в настоящую Елену, а до этого все ходила как заводная кукла с деревянным голосом...

Так и получается, что нагруженная смыслом и действием первая половина спектакля менее целостна и убедительна: про войну много, а про любовь — увы! Допустим, весь эпизод с обороной гимназии, кончающийся гибелью Алексея, — долог, невнятен и нарочит. А влюбленный в Анну врун, фат и щеголь Шервинский появляется до антракта ненадолго — но зато с блеском. А вот после антракта о войне одни разговоры — но зато елка со звездой и дым коромыслом.

И если нужно извлекать из спектакля какую-то мораль, то она проста: при любой власти, при любом режиме, пусть даже и во время гражданской войны, надо уметь оставаться хорошими порядочными людьми. Потому что смысл жизни не в войне и не в политике, а в любви. Несколько лет назад «Глобус» уже ставил спектакль примерно об этом же — «Ю» по пьесе Оли Мухиной. Там водочку и чай пили с не меньшим удовольствием, а за окнами тоже стреляли. Но зато никаких кадетов на сцене не было.

В «Днях Турбиных» на сцене действительно взвод настоящих кадетов, которые подолгу маршируют, строятся в шеренгу, делают «смирно» и кричат во все горло «Здравия-желаем-господин-полковник!» Да и в консультантах значатся — шутка ли! — генерал-лейтенант и полковник из Сибирского кадетского корпуса. Но если уж мы сошлись на том, что спектакль вышел все-таки не про гражданскую войну, политику, патриотизм и Отечество, а про семейные и человеческие ценности, про то, что жизнь продолжается при любой погоде, то такая доза пафоса кажется явно излишней. Понятно, что режиссер побоялась, чтобы семейная история на огромной сцене «Глобуса» не выглядела слишком скромно и камерно. Но стоило ли для этого превращать ее в плац? Так и тянет сразу задать всем актерам, занятым в спектакле (а заодно и зрителям), старый армейский вопрос: «Если вы такие умные, что ж вы строем не ходите?»

Конечно, явных причин для постановки «Дней Турбиных», кроме качества текста, не просматривается. Жизнь, однако, сама дает поводы для сближения: в Новосибирске жила и умерла сестра Михаила Булгакова Варвара, послужившая прообразом Елены в «Белой гвардии» и «Турбиных». Она была замужем за кадровым офицером Леонидом Карумом, прототипом полковника Тальберга, который восторженно принял Февральскую революцию, а во время гражданской войны действительно служил у гетмана. После разгрома белого движения он не эмигрировал, остался в Крыму, затем вернулся в Киев и даже преподавал в советских военных училищах. В 1931 году его арестовали, вынудили сознаться в участии в заговоре и сослали в Минусинск, откуда его перевели в Новосибирск. Сюда в 1935 году к нему приехала Варвара Афанасьевна. Они оба преподавали иностранные языки. Варвара Булгакова умерла в психиатрической больнице в 1954 году, а Леонид Карум пережил жену на 14 лет, успев написать книгу мемуаров. Даже при беглом взгляде на его биографию понятно, что Карум — совсем не трус Тальберг. Варвара Афанасьевна, по воспоминаниям, в 1925 году рассорилась с братом на всю жизнь именно потому, что он нарисовал Тальберга-Карума одними черными красками. Два года назад на красном проспекте, возле гимназии № 1, где Варвара Афанасьевна преподавала немецкий, был установлен памятный знак. Вторая жена Булгакова вспоминала: «Михаил Афанасьевич был смущен».

Эту историю стоило бы вписать в программку спектакля — как пример того, насколько далеко расходятся жизнь и искусство. И того, как неожиданно и удивительно они сопрягаются. Даже помимо воли режиссера.

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!

Ваше мнение формирует официальный рейтинг организации

Анкета доступна по QR-коду, а также по прямой ссылке:
https://bus.gov.ru/qrcode/rate/373272