Все «Мы» из детства

Ирина Жаркова, «Русский курьер»

О вокальной студии театра «Глобус» я узнала лет семь назад. Именно тогда, выходя со спектакля «Мы» — совместного проекта вокальной и пластической студии театра — чудовищно хотелось вот так же, — ПРЕКРАСНО, — петь те замечательные песни. В память просто врезались нехитрые и «хитовые» мелодии «Одиночества» и «Дождика». Было страшно непонятно, и в большей степени — завидно, что такие — обычные вроде! — мальчишки и девчонки, а ТАК поют...

В этом году вокальной сту­дии театра «Глобус» исполняет­ся десять лет. Руководитель сту­дии — Наталья Владимировна Кирсанова — когда-то училась в Новосибирской консерватории, преподавала в Музыкальном колледже, руководила детскими хорами. Занималась постановкой детских музыкальных спектак­лей. Неоднократно награждалась почетными дипломами и грамотами на различных детских кон­курсах и фестивалях как педагог. И все это время воспитывала юных вокалистов, которые тоже становились лауреатами и побе­дителями всевозможных регио­нальных, российских и между­народных конкурсов. В декабре 1998 года лауреатом конкурса «Апельсинчик» стала четырех­летняя (!) солистка студии Ника Лазаренко. В декабре того же года десятилетняя Катя Борисова стала лауреатом Международно­го конкурса Юных вокалистов в Екатеринбурге. А в ноябре 1999 года ансамбль студии принял участие в Международном кон­курсе «Роза ветров» в Москве и получил звание лауреата сразу в двух номинациях — эстрадный и академический вокал. В нояб­ре 2000 года обладателем пер­вой премии того же конкурса стал одиннадцатилетний Миша Степанов. После чего, в 2002 году, поочередно в Москве и Праге первый приз в двух номи­нациях получил вокальный квар­тет мальчиков. А солист кварте­та Гарник Дадоян известен сей­час как участник большинства региональных и международных конкурсов... Обо всех и не рас­скажешь.

Юбилей студии отмечался 14 марта — по-семейному, негром­ко. На малой сцене.

— Натальи Владимировна, почему сегодня было очень мало песен из спектакля «Мы»?

— У нас очень много спек­таклей. А видеоматериала наше­го хватило бы не на один и не на два дня беспрерывного просмот­ра. Не было совсем «Аладдина», «Наваждения», «Доктора Айбо­лита», «Мухи Милетты»... Очень многого не было. Это были очень насыщенные десять лет. Чего только за это время с нами не случалось! Печальное мы оставили за кадром. И рамки вре­мени не позволяют о многом вспомнить. По этой же причине многие наши бывшие и сегод­няшние ученики не были упо­мянуты... Когда пришло время делать юбилейный концерт, оказалось, что он может стать без­размерно тяжелым. В том числе и для зрителя. А основная зада­ча театра — сделать приятное именно зрителю. Поэтому мы думали скорее не о себе. О себе мы поговорим отдельно, в госте­вой — на фуршете; займемся воспоминаниями...

— Многие из ваших учени­ков уже выросли...

— Я боюсь кого-то забыть... Расскажу лишь о некоторых. У нас в студии занимались уже взрослые девушки. Когда их при­гласили в студию, уже было изве­стно, что они будут студентами РАТИ: Шорстова Маша, Михина Таня, Стебунова Алена. Все трое закончили эту академию — был такой «выездной курс»... И сейчас они — молодые актрисы московских театров: «Летучей мыши», ТЮЗа. Для нас это очень радостно, потому что мы до сих пор считаем их «нашими»: во-первых, новосибирскими, во-вторых, «глобусовскими», и «частич­но» — вокальной студии. Таня Шахмотова выросла в театре. Ее мама сделала все, чтобы девочка стала актрисой... Как только она узнала, что у дочери есть такой дар, родители поменяли место жительства и из глубокой дерев­ни переехал и сначала в Искитим. С большим трудом купили квар­тиру на ВАСХНИЛе и заброси­ли все свои личные планы и ам­биции... Посвятили всю свою жизнь дочери. Сейчас Таня учит­ся в Санкт-Петербургской ака­демии театра и кино. Я думаю, что вскорости мы о ней услышим, потому что она необык­новенно талантлива... И таких много. Некоторые, несмотря на то что не связали свою жизнь с театром и музыкой, все равно помнят... Пишут очень трога­тельные письма: о своем детстве в театре, о своей привязанности к музыке... Тот, у кого хоть раз получилось петь — никогда это не бросит. И они идут с песней по жизни — в прямом смысле! Если у человека есть голос, он больше ничем не может зани­маться. Это как болезнь. Или — как клеймо. Ведь поют даже те, у кого нет голоса. А уж если он есть... Голос — это награда, Бо­жий дар.

Сегодня выходил ансамбль из наших бывших студийцев. В об­щем-то, из них только одна Ди­нара занимается музыкой про­фессионально, как будущий учи­тель музыки. А остальные живут своими взрослыми житейскими проблемами. Но и эти ребята счи­тают, что счастливым детство может быть только в театре. Мы, здешние люди, уходим в театр и не хотим отсюда возвращаться в реальную жизнь. Детям здесь хо­рошо. Они занимаются люби­мым делом. Здесь реализуются многие амбиции — которые есть, наверное, у каждого. Например, потребность в аплодисментах. Ну и, конечно, иногда бывает жал­ко, когда колоссально одарен­ный ребенок (я имею в виду Мишу Степанова), к сожалению, не станет одним из нас. Не ста­нет артистом... В свое время его родители, наверное, не очень-то верили в то, что искусство не самое главное в его жизни. Наверное, не очень поверили, что ребенок очень одаренный и сегодня одареннейший из всех! Но пойдет он учиться в какой-то там монтажный техникум. Хотя мне все равно кажется, что он будет самым поющим во всем мире монтажником. И самым сердечным. Потому что именно Миша говорил (когда попросили сказать два слова о театре), что сцена — это то место, где можно высказывать чувства, которые больше нигде нельзя высказывать. Это правда.

— Как трудно попасть в вашу студию?

— Изначальные требования к ребенку — чтобы он обладал хорошим слухом и голосом. Иногда к нам приходят и четырехлетние: неизвестно, что бу­дет. Даем время побыть в нашей среде, и смотрим.

— Почему празднование проходило на малой сцене, а не на большой?

— Если бы это все происходило на большой сцене — мы потеряли бы тот градус теплоты, который был сегодня. Не очень хорошо получилось со звуком, но малая сцена вообще не предназначена для пения. Это не филармония. Здесь свои акустические законы. Но если ставить на весы, то та теплота и та откровенность, непринужденность, которые были у нас в зале, думаю, в этот день намного важнее.