Алена Карась, «Российская газета»
В Новосибирске родился первый сибирский мюзикл — «НЭП»
Москва накануне Нового года подарила публике «Веселых ребят», музыкальный римейк знаменитого кинофильма 30-х годов, а Новосибирск — музыкальную версию знаменитой «Педагогической поэмы» Макаренко. «Глобус» выпустил свой спектакль раньше, и потому с уверенностью можно сказать, что «НЭП» — второй после «Норд-Оста» мюзикл с «отечественным» сюжетом.
Автором музыки и либретто стала Елена Сибиркина, а музыкальное руководство проекта взял на себя известный дирижер Алексей Людмилин. «Нам было важно передать атмосферу, которая царила тогда, в 20-30-е годы прошлого столетия. Современная Россия проходит, по сути дела, тот же период. И беспризорщина сейчас такая же, как то время. Только „макаренок“ нет. А тогда были! Именно поэтому мы хотели представить прошедшую эпоху не в черном цвете, как поступают многие, а вспомнить то светлое и доброе, чем сегодня можно гордиться».
Вот вам идеология проекта, выраженная со всем простодушием и прямотой. Вот вам тема для размышления — почему отечественный мюзикл утверждает себя на материале литературы и искусства 30-х годов? Огромная алхимическая лаборатория, в которой выплавлялся новый человек, homo soveticus, стала источником вдохновения и для создателей современных российских мюзиклов. Настоящая «педагогическая поэма» разворачивалась в стенах театра: прежде всего они создали хор, оркестр и хореографический ансамбль. Объявленный кастинг привел к поразительным результатам: на премьере сцена оказалась заполнена искусными, полными энтузиазма и энергии молодыми исполнителями, костяк которых — студенты выпускного курса Новосибирского театрального института.
Молодые, но уже известные московские художники Анастасия Глебова и Владимир Мартиросов придумали огромное колесо-солнце с лозунгами вместо лучей: «Да здравствует новое экономическое поколение!» Именно так следует читать аббревиатуру НЭП в спектакле «Глобуса». Художники изящно и точно сработали в стилистике советского агитационного фарфора. На заднике, превращенном в экран, время от времени вспыхивают кадры знаменитого фильма по книге Макаренко или других советских фильмов, на сцену выезжает настоящий старый автомобиль, а в финале — даже — паровоз, ненастоящий, но слепящий публику светом мощного прожектора (художник по свету — приглашенный из Петербурга Евгений Ганзбург).
Сам Макаренко (Евгений Важенин) поет неважно, но создает драматический образ человека тонкого и мудрого. Зато студенты театрального института Андрей Кислицы, Павел Прилучный, Вячеслав Усов, Александр Соловьев — и поют хорошо, и танцуют, и существуют в стилистике мюзикла легко и органично. Им помогает в этом стильная хореография Эдвальда Смирнова.
Они воруют, бьют чечетку, дерутся, влюбляются, облачаются из лохмотий в одинаковые комбинезоны и, наконец, празднуют свое перевоспитание. Выезжающий паровоз играет роль катарсиса. В свете слепящего прожектора исторические и прочие несообразности теряются. Забываешь о том, что реальные беспризорники Макаренко скоро попадут совсем к другим педагогам, что новая экономическая политика станет основой строительства лагерного, тоталитарного рая.
Молодой режиссер Алексей Крикливый, поставивший мюзикл, прекрасно чувствует жанровую природу «Педагогической поэмы». Он ставит свой спектакль как сказочную советскую утопию и распространяет ее на настоящее.
Но мюзикл и есть утопия, сказка. Потому государство, находящееся в мучительном поиске национальной идеи, посредством своих чутких агентов создает эти новые утопии — мюзиклы, чьи сюжеты черпаются из искусства 30-х годов.
