Любовь — понятие индивидуальное

Автор «Непостоянства» — фран­цузский комедиограф Пьер Карле Мариво (XVII–XVIII вв.). Его слава сравнима с мольеровской, а пьесы, написанные в жанре ярмарочного те­атра, но в особом, облагороженном виде, до сих пор ставят театры Фран­ции. Считается, что Мариво создал новый театральный жанр, отбросив устаревшие схемы и правила и при­близив свои произведения к языку литературных салонов. Его драма­тургические замыслы были блестя­ще воплощены в свое время актера­ми театра итальянской комедии, ко­торый открылся в начале восемнад­цатого века и через некоторое время стал королевским. Целую серию сво­их комедий, оказавшихся более жиз­неспособными, чем трагедийный жанр, Мариво посвятил сюрпризам и нечаянностям любви. Он определял их как любовно-психологические, очень неординарно рассуждая о любви: «У других любовь борется со всем, что ее окружает, и торжествует вопреки всем противникам; у меня же она борется сама с собой и торже­ствует, опять-таки, вопреки себе. Это любовь, о которой влюбленные не подозревают, или любовь робкая, не решающаяся показаться, и наконец, любовь неясная, которую герои, не особенно в ней уверенные, пресле­дуют в самих себе, прежде чем дать ей развернуться».

Впервые комедия «Двойное не­постоянство», написанная под силь­ным влиянием итальянской комедии дель-арте, была сыграна в 1723 году. Премьера прошла с большим успе­хом, и спектакль надолго остался в театральном репертуаре.

В «Глобусе» комедию ставит мос­ковский режиссер Дмитрий Черняков, уже не первый раз сотрудничающий с новосибирскими театрами. Впервые он приехал в Новосибирск пять лет назад по приглашению «Красного фа­кела» на постановку спектакля «Ко­зий остров», затем через год в театре оперы и балета была выпущена премьера нового оперного сочинения композитора Владимира Кобекина «Молодой Давид», где режиссурой занимался также Черняков.

Спектакль потом принимал участие в «Золотой маске» и был отмечен новосибирской театральной премией «Парадиз». Среди последних российских поста­новок режиссера — «Сказание о не­видимом граде Китеже» в Санкт-Пе­тербурге, удостоенном «Золотой мас­ки» сразу в трех номинациях — как лучший оперный спектакль, лучшая режиссерская работа и лучшая рабо­та дирижера. Режиссерская многогранность проявилась и на этот раз: в «Двойном непостоянстве» Черняков не только выступает как постанов­щик, но и занимается сценографией и художественной разработкой костю­мов. Мы попытались слегка приот­крыть завесу и поговорить с режиссе­ром о готовящемся спектакле. Прав­да, все секреты он раскрывать не стал, оставив главную интригу до премьеры.

— Какие театральные сюрпри­зы ждут зрителей на этот раз?

— Вообще, это современная по­становка — мы уходим от костюм­ной, декоративной инсценировки, ха­рактерных для того времени манеры разговора и накала страстей. Наш спектакль вполне соотносится со временем — по большому счету, это широкий жест сегодняшнего дня, и зрителей ждут сюрпризы, может быть, даже немного пугающие.

— У автора пьесы любопытная трактовка любви. На мой взгляд, вполне жизнеспособная версия. Вы согласны с таким взглядом на чувство, вокруг которого ломается столько копий?

— Нет, мне не близко такое опре­деление, и это не мое понимание. В театре можно играть в игры и погружаться совсем в другой мир, абсо­лютно не твой. Игра ведь вообще основа театра. Меня, например, аб­солютно не волнуют социальные пьесы, и психологизм тоже не инте­ресен, потому что это обыденность. В сценическом мире обязательно должна быть загадка, и здесь идет речь о том, что мы чувствуем. Это и есть то, кэролловское, Зазеркалье — оно меня и притягивает.

— В новом спектакле вы взяли на себя сразу несколько ролей: по­становщика, сценографа и худож­ника по костюмам. Отчего такая многонаправленность?

— Потому что в спектакле мне сразу многое ясно, и я его себе пред­ставляю в целом. Создание всегда начинается с придумывания картинки и среды, в которой он будет сущест­вовать. Поэтому мне легче занимать­ся всем комплексом.

— Вы относите себя к како­му-нибудь режиссерскому типу? Вам легко находить контакт с акте­рами?

— Обычно я не выстраиваю ка­кой-то специальной линии поведе­ния и не очень над этим раздумываю. Скорее, веду себя так, как хочется. С актерами же мы хорошо работаем, они очень открытые, но пока идет ра­бочий процесс, и что получится, ста­нет понятно на премьере.

— Вас можно смело назвать режиссером широкого профиля. Но, наверное, есть различия меж­ду постановкой драматического и оперного спектаклей?

— Это очень большая разница и совсем другой технологический про­цесс. В драме и опере разные принци­пы. Если в драматическом спектакле мы сами создаем эмоциональную партитуру, то в опере она заложена из­начально. И мне интересны разные театральные направления, я хочу быть открытым ко всем явлениям.

В спектакле играют Людмила Трошина, Евгений Важенин, Елена Ивакина, Светлана Казакова, Ната­лья Орлова, Ольга Афанасьева, Ольга Цинк, Вячеслав Кимаев, Алек­сандр Кузнецов, Александр Варавин, Илья Паньков.