Елена Езерская, «Музыкальная жизнь»
Похоже, Новосибирск становится сибирской столицей мюзикла. А
молодежный театр «Глобус»
— ведущей сценой жанра. И
в
то
время как в
Москве и
Санкт-Петербурге переносы известных бродвейских мюзиклов с
трудом собирают аудиторию, рожденный в
стенах «Глобуса» непрофильный музыкальный «НЭП» (мюзикл по
мотивам «Педагогической поэмы» А.
Макаренко), о
котором мы
писали всего-то пару лет назад, пережил уже более 60
аншлагов и
продолжает свое триумфальное шествие. И
вот теперь новая премьера
— «Вестсайдская история».
Оставив за скобками юридические формальности и финансовые трудности, каковые пришлось преодолеть директору «Глобуса» Татьяне Людмилиной, чтобы получить право на постановку знаменитого мюзикла Леонарда Бернстайна, воздадим должное всем авторам проекта, которые решились на этот серьезный эксперимент — еще более значительный на фоне всеобщего разочарования в самой идее приживания заокеанского жанра на инакомыслящей почве российского (и что особенно важно отметить — драматического!) театра. Нет, подобный симбиоз не только возможен, он может быть весьма успешным. Чему спектакль «Глобуса» — лучшее подтверждение.
И, прежде всего потому, что новосибирская «Вестсайдская история» — спектакль музыкальный. А оркестр, ведомый руководителем проекта маэстро Алексеем Людмилиным, — главное действующее лицо постановки. Роскошная партитура Бернстайна, изобилующая эффектными ритмическими переходами и колоритнейшей инструментовкой, сыграна по-театральному емко, сочно, крупно. Дирижер ведет спектакль с точным чувством авторского стиля, создавая целостное музыкальное полотно, не позволяя ему распадаться на хиты, а хитам — заслонять ансамблевые и хореографические эпизоды. (Этому, несомненно, способствует и осторожная редактура драматических сцен, отчего спектакль стал более компактным и действенным.)
Хорошо выстроенный звуковой баланс между живым оркестром и поющими в микрофон солистами поддерживает эффект почти неуловимого интонационного перехода от сцен музыкальных к разговорным. Этому способствовало, несомненно, и участие дирижера с американской стороны, Кейта Кларка, в свое время работавшего с Бернстайном в Бостонском симфоническом оркестре.
Молодые российские артисты демонстрируют способность к синтетичности. И не только в смысле более или менее равнозначного и одновременного владения вокалом, пластикой и драматической игрой, но прежде всего — умения петь с разговорной интонацией, обеспечивающей плавность перехода от слова сказанного к слову пропетому.
Разумеется, не все исполнители, особенно ведущих ролей, в этом равноценны — кто-то чуть более форсирует звук, кто-то педалирует вокалом. Почти идеально звучит дуэт Тони — Константин Кряжев, и Марии — Анна Фроколо, отмеченный потрясающим образным совпадением самих голосов, отчего все лирические сцены главных героев приобретают большую искренность и достоверность.
И, несмотря на то, что спектакль ставила (переносила) американская команда — режиссер Грэг Ганакас и хореограф Марк Эспозито, новосибирцы сыграли свою «Вестсайдскую историю», вдохнув в калейдоскоп эпизодов классической бродвейской постановки внятность психологической русской драмы. Вопрос, на самом деле, не праздный и достоинство — для успеха спектакля бесценное.
Запатентованная оригинальная режиссура «Вестсайдской истории» — совершенно не оригинальна и сводится к простой разводке по принципу «вошел — вышел». Первостепенное значение отдается не драматической мизансцене — танцевальному рисунку, хореографии.
Чередование сюжетных эпизодов часто внешне необоснованно, и не сразу понимаешь, где инсценированные (танцевальные, пантомимические) внутренние монологи или диалоги героев, а где следующая по действию сцена. И только присущее нашему отечественному актерскому нутру умение осмысленно перетекать, переходить из качества прежнего в новое, сохраняя неостывшим накал предыдущей сцены, поддерживаемое властной, умной рукой дирижера, ведущего единую, непрерывную линию музыкального рисунка, органично наполняют заокеанское зрелище почти исповедальной пронзительностью.
Своя и, кажется, такая типично бродвейская сценография, сочинена художником Еленой Турчаниновой в строгом соответствии с заданным американским форматом. Очень точная по знакам — театральным и топографическим: слева и справа серпантин пожарных лестниц типовых нью-йоркских домов середины прошлого века на фоне фотографического «задника», запечатлевшего сверкающий огнями город небоскребов. И вместе с тем — ничего лишнего: ничего, чтобы отвлекало от разворачивающейся на сцене истории.
С хореографией Джерома Роббинса, постановщика оригинального спектакля, в «Глобусе» тоже справились. Без натяжки и без натуги сыграны, спеты и станцованы сложные ансамблевые эпизоды и массовые сцены — с удовольствием, с самоотдачей, с хорошим чувством ритма и пониманием характера музыки. Особенно хороши в исполнении артистов «Глобуса» танцевальный вечер в спортзале, где впервые встречаются Тони и Мария, и знаменитый «девичий» хит «Америка!», построенные на рок-н-ролльных и латиноамериканских ритмах. И такая яркая пара — Бернардо — Дмитрий Килев и Анита — Юлия Чуракова! Другие вестсайдские Ромео и Джульетта, и тоже — трагический дуэт, чья судьба призвана оттенить историю главных героев, но кто вольно или невольно становятся им равными и по напряжению чувств, и по безысходности будущего.
Удивительно, но эта «Вестсайдская история» смотрится не как шоу или молодежный спектакль. Ощущения, рожденные постановкой, сродни впечатлениям от хорошей классической оперы, осмысленной современными исполнителями — насколько кстати состоялась премьера «НЭПа», настолько актуально зазвучали темы «Вестсайдской истории». Вечной истории любви и вечного конфликта между «своими» и «чужими», между «гражданами» и «мигрантами» — ничего не напоминает? Нет-нет, театр весьма осторожен и избегает прямых аллюзий, но тем не менее конфликт «Вестсайдской истории» куда более современен, чем противостояние кланов Монтекки и Капулетти в «Ромео и Джульетте», враждующих с незапамятных времен по причине, многими за давностью лет подзабытой...
От неизбежных тягостных социальных ассоциаций спасает только музыка, пропитанная энергетикой надежды, наполненная солнечными мелодиями — прекрасными, как отношения, что связывают главных героев спектакля. И поэтому, наверное, у «Вестсайдской истории» нет солидной точки в финале, а есть многоточие вдруг, словно на полуслове, остановленного оркестра. Тихая пауза — будто ангел пролетел...