Поллианна
2
апреля вторник
18:30
14
апреля воскресенье
18:00
2 апреля 18:30 · вторник
14 апреля 18:00 · воскресенье
Поллианна
6+
Большая сцена вполне реальная история Элинор Портер
6+
Art
2
апреля вторник
18:30
2 апреля 18:30 · вторник
Art
16+
Малая сцена психологический фарс Ясмина Реза
16+
Отель двух миров
3
апреля среда
18:30
3 апреля 18:30 · среда
Отель двух миров
16+
Малая сцена Эрик-Эмманюэль Шмитт
16+
Дни Турбиных
4
апреля четверг
18:30
4 апреля 18:30 · четверг
Дни Турбиных
12+
Большая сцена Михаил Булгаков
12+
Чук и Гек
4
апреля четверг
14:00, 18:30
4 апреля 14:00, 18:30 · четверг
Чук и Гек
6+
Малая сцена советская сказка о счастье Аркадий Гайдар
6+
Женитьба Бальзаминова
5
апреля пятница
18:30
5 апреля 18:30 · пятница
Женитьба Бальзаминова
16+
Большая сцена Александр Островский
16+
Спасите Леньку!
5
апреля пятница
14:00, 18:30
5 апреля 14:00, 18:30 · пятница
Спасите Леньку!
12+
Малая сцена Малика Икрамова
12+
Ревизор
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Ревизор
12+
Большая сцена Николай Гоголь
12+
Доклад о медузах
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Доклад о медузах
12+
Малая сцена Али Бенджамин
12+
Денискины рассказы
7
апреля воскресенье
18:00
13
апреля суббота
18:00
Трое в лодке, не считая собаки
7
апреля воскресенье
18:00
Учитель танцев
9
апреля вторник
18:30
9 апреля 18:30 · вторник
Учитель танцев
16+
Большая сцена Лопе де Вега
16+
Лисистрата
9
апреля вторник
18:30
9 апреля 18:30 · вторник
Лисистрата
18+
Малая сцена Аристофан
18+
Всем кого касается
10
апреля среда
18:30
11
апреля четверг
14:00, 18:30
Игроки
10
апреля среда
18:30
10 апреля 18:30 · среда
Игроки
16+
Малая сцена Николай Гоголь
16+
Каштанка
11
апреля четверг
14:00, 18:30
11 апреля 14:00, 18:30 · четверг
Каштанка
6+
Малая сцена нескучная история для маленьких и взрослых Антон Чехов
6+
104 страницы про любовь
12
апреля пятница
18:30
12 апреля 18:30 · пятница
104 страницы про любовь
16+
Большая сцена Эдвард Радзинский
16+
Горе от ума
20
апреля суббота
18:00
21
апреля воскресенье
17:00

Тургенев против секонд-хэнда

19 Января 2007
Марина Вержбицкая, «Новая Сибирь»

Профессора Ярославского теат­рального институ­та, режиссера Александра Кузина при­числяют к когорте веду­щих русских режиссеров среднего поколения, кото­рые, несмотря на новые те­атральные веяния, остают­ся продолжателями тради­ций русского реалистичес­кого театра. Александр Сергеевич в свою очередь уверяет, что только такой подход может вывести ны­нешний театр из кризиса и избавить зрителя от «ду­ховного секонд-хэнда». «Современный театр очень похож на человека, кото­рый, пребывая в абсолют­ной растерянности, топчет­ся на месте. Есть некая ил­люзия движения, но само­го движения нет», — заме­чает режиссер. Буквально через неделю одну из по­пыток наладить театраль­ное движение можно будет увидеть в театре «Глобус»: 27–28 января на малой сцене состоится премьера спектакля «Месяц в дерев­не» по пьесе Ивана Турге­нева.

 Александр Сергеевич, почему выбор пал именно на пьесу Тургенева?

 С молодости в моей жизни возникал Тургенев, и все время не удавалось что-то сделать. Было много других пьес и других авто­ров. И вот, наконец, «Месяц в деревне». Тургенев — нео­бычайно проникновенный автор, неповторимый в сво­ей самобытности. О такой любви и так о любви у нас не говорил никто. По Турге­неву, любовь — это не толь­ко созидание, но и разруше­ние, не только счастье, но и мучения. В этой пьесе есть все, чего нам сегодня не хватает. Наверное, и сейчас такая любовь тоже есть. Но мы давно забыли об этом или перестали говорить.

 Вы полагаете, совре­менные авторы в своих пье­сах не способны затронуть зрителя так, как затронули бы его классики?

 Современные пьесы носят несколько депрессив­ный характер. И в этом не­кого винить. Просто де­йствительно все измени­лось: и время, и люди, и страна... Мы долгое время болели, и поэтому выздо­ровление наше идет очень трудно. Вообще, трагичес­кой проблемой современно­го мира является чувство собственного достоинства. Если театр будет себя ува­жать, он не опустится до по­шлости, которая убивает и истину, и красоту. А для то­го, чтобы не опуститься, нужно говорить о вечном, о прекрасном, говорить о позитиве. И обязательно хоро­шими словами. Вот поэтому я и вспоминаю русскую классику. К тому же с неко­торых пор я придерживаюсь мнения, что если тема душевно близка, интересна и понятна мне, то и зрителю она будет, по крайней мере, не безразлична. Я делаю то, что мне хочется, чем нра­вится заниматься, — рус­ский психологический те­атр.

 Но ведь традиции сего­дня не в фаворе...

 Я очень устал от ны­нешней агрессивной режис­суры, когда режиссер пыта­ется показать себя, любимо­го, забывая при этом о пред­мете разговора и зрителе. А ведь мы работаем для лю­дей. И главная задача — за­ставить задуматься, помочь осознать, открыть для чело­века что-то новое. И не нужно в этом опускаться до ка­кого-то приземленного уровня, нужно, наоборот, зрителя подтянуть, пока­зать ему то, чего он не зна­ет, не понимает или, быть может, о чем не задумыва­ется. Классика — она на то и классика, что существуют темы, которые остаются со­временными и сегодня. Те­атр должен образовывать своего зрителя, делать его чище и мудрее.

 Как вы относитесь к тому, что многие режиссе­ры и театральные компании популяризируют театр в ка­честве увеселительного средства?

 Я, честно говоря, не уверен, что театр — это мес­то отдыха. Вернее сказать, убежден в обратном. Это ка­кая-то приватно понятая идеология советской эпохи, дескать, мы работаем-рабо­таем, приходим к вам, а вы нам еще Вампилова пока­зываете. Зачем нам это? Дайте что-нибудь повесе­лее. А между прочим, русский театр всегда был теат­ром идеи и властителем дум, воспитывал чувства зрителей, что очень важно. Просто с изменением теат­ральных функций мы пере­стали понимать, как это де­лать. Наверное, поэтому и появилось такое футбольно-агрессивное поколение.

 С другой стороны, но­вое поколение заставляет режиссеров искать новые формы подачи: сближение с кино, различные экспери­менты. Вы принимаете это?

 Должен ли театр по­льзоваться художественны­ми средствами, которые использует кино? Да. И это хорошо. Театр может и дол­жен быть разным. Еди­нственное, каким он не име­ет права быть, — скучным. И все-таки, мне кажется, главная сила театра — жи­вой актер на сцене и живые чувства, которые рождают­ся здесь и сейчас. На наших глазах. Что касается экспе­риментов — подлинный эксперимент в театре сегодня может происходить только в малом простра­нстве и только по современ­ной драматургии. Вот это действительно неизвестное, потому как тот путь, что предлагают нам современ­ные авторы, — это и есть не­известное, а значит, инте­ресное и необычное. Моло­дежь тянется к таким по­становкам, что-то для себя находит, какие-то острые темы, больные вопросы. Был ряд тем, которые ког­да-то, лет 20–30 назад, мы просто не обсуждали, по­скольку нам упорно внуша­ли, что у нас этого нет. А се­годня мы говорим обо всем открыто. Правда, сталкива­емся с тем, что все это боль­но, а иногда просто непри­ятно и резко. Другой вопрос, что именно мы должны говорить на большую ауди­торию и какими именно должны быть зрители, что­бы все это выдержать? Ответ пока не ясен, но, бе­зусловно, постепенно начи­нает всплывать на повер­хность.

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!

Ваше мнение формирует официальный рейтинг организации

Анкета доступна по QR-коду, а также по прямой ссылке:
https://bus.gov.ru/qrcode/rate/373272