Олег Юмов: «Для героев Платонова война – это кураж»

Режиссер «Возвращения» Олег Юмов рассказал о спектакле, актерах «Глобуса» и Новосибирске:

— Как вам работается с литературным материалом?

— Работать над произведениями Платонова — великое везение. С одной стороны, браться за них — большая ответственность. В работе над Платоновым нужна правдивость, а мы — все-таки театр. А театр должен быть условным. Вдвойне трудно говорить на темы войны: нашему поколению приходиться ориентироваться по фильмам, книгам, записям.

С другой стороны в работе появляется дополнительный азарт. Тем более, что основой для спектакля стал рассказ, а не драматургия. Мне очень бы хотелось раскрыть и передать природу произведений Платонова, уловить «театр Платонова», его жанр, слог, композицию.

— О чем будет спектакль?

— У всех великих авторов точные и многогранные названия. Например, «Гроза» Островского — очень цепляющее название, раскрывающее самую суть произведения.

Так и в «Возвращении» — фабула гораздо глубже, нежели возвращение человека с войны и его устройство в мирной жизни.

Мы, к счастью, живем в мирное время, а для героев Платонова война — это кураж. У него есть очень хорошая фраза: «Они чувствовали себя осиротевшими без войны». За четыре года люди привыкли к войне. А на войне происходят разные вещи — как моральные, так и аморальные... страшные вещи. Война так раскидала всё и на передовой, и в тылу, так что дети уже не выглядят как дети, а жены — как жены. Все перевернуто с ног на голову: Петрушке 11 лет, а он рассуждает как дед, 12-летняя Настя выглядит как маленькая женщина, Женя Иванова, тонкая, хрупкая женщина работает на кирпичном заводе, сам Иванов привык к войне, привык убивать. И единственное, что в такой ситуации может успокоить сердце — это сердце другого человека.

В результате, «Возвращение» — это не просто возвращение домой, а скорее возвращение к самому себе.

— Как бы вы определили жанр спектакля?

— Природа существования героев Платонова такова, что они не умеют радоваться, они настолько привыкли к боли, что уже не реагируют на неё. С одной стороны, действие привязано к конкретным событиям (1945-й год, сентябрь), а с другой стороны, подобная ситуация порождается любой войной. Так что «Возвращение» — это, скорее всего, притча. Тот же самый роман-притча, что и у Фолкнера. Над каждым предложением можно думать очень долго.

— Не страшно ли было браться за такую тему?

— Есть такое выражение: «Не мы выбираем, а нас выбирают»... Я отношусь к этой теме без фанатизма, но мне очень нравится работать с классикой. Материал первичен, драматург первичен, а мы должны его распознать, подобрать ключ. Это как-то по-хорошему воспитывает, в том числе меня, как режиссера.

Как писал Александр Таиров, чтобы что-то сыграть, совсем не обязательно нужно это пережить. Я считаю, главное, чтобы тема цепляла тебя внутренне.

— Как вам удалось перенести рассказ на сцену? Поделитесь режиссерскими находками?

— Мне всегда нравилось работать над инсценировками, находить решение на уровне композиции, чтобы введение любого персонажа было оправдано, а взаимоотношения между героями — продуманы.

Конечно, можно нанять драматурга, но тогда теряется вся прелесть прозы. В том, чтобы передать слово прозаика и сделать его удобным для восприятия, есть свой азарт и интерес, который двигает меня к работе.

В «Возвращение» я ввел нового персонажа ­— стрелочника, который и взял на себя функцию рассказчика. В спектакле царит атмосфера безвременья, персонажи не знают, куда они едут и зачем. Как будто их взяли и подвесили между небом и землей. А стрелочник — он некий хозяин. Не хочу проводить аналогий, но он эдакий паромщик. Не совсем даже рассказчик, а скорее свидетель этой истории, наблюдатель. Как проводник на железной дороге. Вот где насмотришься человеческих судеб, где попутчику можно рассказать все, что угодно. Не даром действие спектакля начинается и заканчивается на железнодорожной станции.

— Какой будет спектакль по атмосфере?

— Платонов хорош в паузах, хорош в тишине. Его персонажи — очень чудные. Это люди, существующие в каком-то своем очень глубоком измерении. А слова — лишь верхушка айсберга.

Вот этой атмосферы тишины и действия и хочется добиться.

— Как вы видите свою аудиторию?

— Просто хорошие люди, понимающие на что они идут. Не в том, конечно, смысле, что филологи. Просто Платонов в истории СССР долго был недосягаем для людей, его не печатали. А у него есть чему научиться, что понимать. Есть катарсис. На спектакль могут прийти и взрослые и дети. Все те, кому интересно жить, наблюдать, переживать.

— Должен ли вообще режиссер думать о зрителе, о кассе?

— Театр никогда не зарабатывал. Это табу. У того же Мольера был Людовик XIV, у Шекспира — свои покровители.

Конечно, театр должен что-то зарабатывать, но самоокупаемость театра — это бред, чему свидетелем вся наша история. Если бы Россия была маленькой страной в Европе, размером с Москву, тогда понятно — люди без истории, без хвостов. А когда есть такой культурный багаж... Должен быть творческий тандем. Иначе может получиться как в фильме «Бал Пожарных». И в моих словах нет творческого снобизма. Просто существуют вещи, которые невозможно сформулировать в рублях.

— Как вам работается с труппой?

— Мне очень нравится атмосфера театра. Команда, которая собралась — это просто песня. Мне кажется, что репетиции происходят в удовольствие и в интерес. Любопытно открывать что-то через автора в себе. Очень верно и точно распределение ролей.

Например, артист Павел Харин меня просто поражает. Как человек, как актер, его круг интересов. Он представитель того поколения артистов, которых все меньше и меньше в наше попсовое MTV-шное время. Александр Варавин всегда настроен на поиски нового, всегда пребывает в диалоге. Денис Васьков, если ему будет везти с авторами и режиссерами, вырастет в очень большого артиста. У него такая хорошая «начинка» — органика, природность, остается только направить это в нужное русло. Ольга Цинк и Елена Ивакина играют одну роль. И не потому, что я сомневался — они обе замечательны в своей природе. Персонаж Любови Васильевны настолько сложный и глубокий, что я специально сделал два распределения, чтобы артистки могли смотреть на персонажа со стороны и сделать образ еще глубже. Вообще любопытно было бы весь спектакль сыграть в два состава. Очень приятно работать с Ниной Квасовой — всегда комфортно, когда самоцелью являются не какие-то свои принципы, а когда люди занимаются делом.

Надеюсь, что ребятам тоже работается в удовольствие.

Ребенка и через насилие можно родить, а хочется — по любви. Очень хочется.

— Как вам Новосибирск?

— Я бы здесь остался. У Новосибирска есть самодостаточность. Театральная жизнь здесь кипит в некоторых моментах круче, чем в столицах. Что касается «Глобуса» — чувствуется, что это именно молодежный театр, чувствуется пульсация жизни.

Олег Юмов — выпускник Российской академии театрального искусства (ГИТИС). В 2005 году он поставил дипломный спектакль «Дом Бернарды Альбы» по пьесе Ф. Г. Лорки в Красноярском театре им. Пушкина. В 2006 году — спектакль «Героические деяния и речения доблестных Пантагрюэля и Панурга» по роману Франсуа Рабле в московском Центре драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина. В феврале 2007 года в Екатеринбурге на сцене Театра юного зрителя состоялась премьера спектакля «Трактирщица» по К. Гольдони в постановке Юмова.

В Улан-Удэ на сцене Государственного Бурятского академического театра драмы им. X. Намсараева Олег Юмов поставил спектакль «Максар. Степь в крови» по мотивам пьесы У. Шекспира «Макбет», который был выдвинут на премию «Золотая маска» в пяти номинациях: «спектакль большой формы», «работа режиссера», «женская роль», «мужская роль» и «работа художника».

В июне 2009 года в Омском государственном драматическом «Пятом театре» состоялась премьера спектакля «Тверской бульвар», поставленного режиссером Олегом Юмовым. В основу спектакля легла инсценировка, созданная по трем рассказам Ивана Бунина из цикла «Темные аллеи» — «Митина любовь», «Мадрид» и «Чистый понедельник».

С 2009 по 2010 год Олег Юмов — художественный руководитель Русского драматического театра имени Н. Бестужева. Сейчас живет и работает в Москве.