«Торжество любви» в «Глобусе»: все будет не хорошо

Эта пьеса была написана в начале 18 века человеком, которого французы почитали как мастера изысканного и галантного стиля. Она во многом близка к итальянской комедии масок, и хотя в целом Мариво писал иначе (его имя даже дало понятие мариводажа во французском театре — то есть особо тонкого и даже вычурного стиля), в ней все равно все довольно чопорно и сдержано.

«Изящная остроумная комедия „Торжество любви“ была написана в Эпоху Просвещения — период небывалого прогресса и, как следствие, падения нравов. Мариво создал хитроумный сюжет и перенес его в древнюю Спарту, где царствовали коварные правители, плелись интриги, совершались тайные преступления», — рассказали корреспонденту «Места встречи» в «Глобусе».

Сюжет ее типичен для таких жанров: молодая царица Спарты Леонида, родители которой получили трон силой, влюбляется в Агиса, настоящего наследного принца Спарты, который воспитывается в доме философа Гермократа. Страстно желая стать его женой и вернуть ему трон, она переодевается вместе со своей служанкой в мужское платье и проникает в дом Гермократа под именем странствующего Фокиона, где плетет тонкую сеть интриг, соблазняя философа, его незамужнюю престарелую сестру Леонтину и заодно Агиса.

Итог комедии предрешен традициями того времени — Леонида добивается своего и вот оно — торжество любви.

Но в «Глобусе» все происходит иначе. Режиссер спектакля Роман Феодори (молодой и креативный, номинант и обладатель спецприза жюри Национальной театральной премии «Золотая Маска», возглавляет Красноярский театр юного зрителя) перенес события спектакля в какое-то неясное, постапокалиптическое завтра. Декорации (сценография Данилы Ахмедова из Москвы) представляют собой причудливое соединение античности (две огромных статуи, очевидно, Аполлона и Венеры, возвышаются в глубине сцены) и какой-то голливудской будущности — тюрьма, горы мусора, железная лестница... И странные существа с горящими глазами, которые ползают возле героев с почти человеческой пластикой, но все же их движения иногда заставляют задуматься — люди ли это (хореография Натальи Шургановой (Москва).

«Театр — это дело колхозное, здесь все работают вместе», — уверен Роман Феодори. Поэтому спектакль вышел этаким коллективным, открытым, пластическим высказыванием — актеры не ходят по выстроенным заранее точкам, а простраивают представление, как диалог. Время от времени они поют — исполняют так называемые зонги, для которых были взяты стихи из эротической поэзии Эпохи Просвещения. Многого от этих песен ожидать не стоит, но казалось, в задачи актеров и не входило удивить публику вокалом — вообще эта постановка, кажется, о том, насколько отвратительны люди в своем стремлении к любви и как мало прекрасного приносит это чувство на деле.

И если в начале в спектакле много смеха и много веры в то, что когда любовь восторжествует, «все будет хорошо» — как в сказке, то потом трагедии в этой комедии становится все больше и она становится все горше. Екатерина Аникина, играющая Леониду, вначале — исполненная любви нежная миледи, этакий наивный образ, естественный главным героиням комедий 18 века. Но чем дальше, тем очевиднее проступает в ней смертельная холодность, дьявольский эротизм и беспощадность — и в конце уже становится страшно за мягкотелого Агиса (Алексей Кучинский), который из соображения самосохранения пытается бежать, да уже поздно.

И все идет весело, пока Корина, горничная Леониды, (Марина Кондратьева) обжимается с Аркекином (Иван Басюра), а садовник Димас (Денис Васьков) требует с царицы денег за сохранения ее секрета с переодеванием. Пока сестра Гермократа Леонтина верит в любовь Леониды в образе Фокиона, а Гермократ (заслуженный артист России Илья Паньков) забывает о своих трактатах, слушая сладкую ложь Фокиона в образе Леониды.

«Все персонажи Мариво постоянно рефлексируют на тему того, какие эмоциональные и чувственные процессы в них происходят. Их непрерывно волнует, какая любовь в них сейчас живет, что она с ними делает, откуда она берется. „Торжество любви“ — еще то название! Торжество над чем? Над милосердием, над добротой, над чуткостью? Язык повествования, образы, символы, обороты — все говорит о блестящем уме автора и его иронии. Не о сарказме, не о залихватском юморе, а о грустной иронии. Мы, работая над спектаклем, пробуем соответствующий тон», — говорит Роман Феодори.

И все эти глупости с переодеванием, все эти дешевые страсти кажутся комедийными, пока не наступает конец. Агис, Гермократ и Леотина узнают, что собрались сочетаться браком с одним и тем же человеком. Они сидят на краю сцены, все в белом, и молчат.

Молчат очень долго — кажется, это самая большая пауза, которую мне приходилось наблюдать в театре. Зрители начинают хихикать и похлопывать. Они молчат. Кто-то перешептывается у меня за спиной. А они молчат. Зрители снова и снова пытаются их расшевелить. А они молчат — и, кажется, не дышат. Становится страшно.

Но это еще не совсем конец — это как первый укол боли в сердце перед инфарктом. Конец выходит торжественным и жутким, и торжество любви, конечно, будет, но от этого вам не станет легче.

«Мы пробуем выявить основную тему спектакля. Для нас она заключается в том, что нет ничего предосудительного, стыдного и страшного в человеческой чувственности. Постыдно убийство, изнасилование, воровство, война. Вот об этом мы должны говорить, стыдясь, и нам должно быть неудобно и страшно. А говорить о человеческом теле, о чувстве, о токе, который проходит между двумя людьми, — нормально. И прекрасные драматурги предшествующих времен за это ратовали и были правы», — делится Роман Феодори.

Тем не менее, ток, который исходит из этого спектакля, холоден и страшен. Эта история ничему нас не учит — так же, как и прежде, так же, как и всегда, ради любви люди мучают и обманывают друг друга, и когда она торжествует — наступает странный и болезненный финал.

Ближайший показ спектакля «Торжество любви» состоится 3 апреля, подробности на сайте театра «Глобус».