Алена Ковалева, «Советская Сибирь»
На
большой сцене академического молодежного театра «Глобус» состоялась премьера спектакля «Бульвар преступлений» по
пьесе современного французского драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта в
постановке заслуженного артиста России Александра Галибина. Режиссер дал спектаклю жанровый подзаголовок
— мелодрама и
перенес зрителей на
сценическую площадку.
«Бульвар преступлений» пригласил зрителей на сцену не случайно. Главные герои пьесы — актеры, место действия — театр, причем не парадная его сторона — вечерние спектакли в нарядных декорациях, а внутренняя — со всеми сложными моментами существования труппы вообще и актеров в частности. В интервью перед премьерой Александр Галибин говорил о том, что пьеса Шмитта — это «повод пригласить зрителя вовнутрь театральной среды; желание приоткрыть тайну актерского бытия; дать волю чувствам, страстям и пустить зрителя на святая святых — сцену».
Благодаря этому желанию, ощущение, что ты — непосредственный участник представления, о содержательной стороне которого мы поговорим позже, не покидает ни на минуту. Сценографическое решение спектакля (художник — лауреат Государственной премии России Александр Орлов из Санкт-Петербурга) просто и практически близко к совершенству.
В центре сцены расположены зрительские места, вокруг которых и разворачивается действие. Кресла плавно перемещаются по кругу, перенося нас в различные театральные помещения от гримуборных до сцены, с которой уходят актеры, отыгравшие премьеру, одаренные овациями и цветами. Занавес периодически поднимается, демонстрируя зрительский зал, который рукоплещет актерам и... нам, ведь мы тоже находимся на сцене, а значит, тоже полноправные герои и героини этого зрелища. От чего возникает такое странное ощущение реального приобщения к сценическому пространству — то ли от мерного вращения по кругу, то ли от нежной, волнующей музыки Моцарта, то ли от воспоминания о неизбежном детском желании «Хочу в артисты!» и вот таком его неожиданном исполнении, то ли от всего вместе взятого... У «Бульвара...» есть одно несомненное достоинство — он обладает удивительным магическим обаянием, атмосфера которого пьянит, завораживает и кружит голову. Наверное, именно после таких спектаклей, претендующих на приобщение к некой тайне, люди заболевают театром и пытаются поступать в театральные институты.
Итак, о чем сия история? Талантливый актер Фредерик Леметр, всего себя отдавший сцене, влюбляется в юную Беренику. Понимая, что чувства и мысли истинного артиста могут принадлежать только искусству, он отказывается от своей любви, принося себя в жертву профессии. В конце концов, Фредерик классически умирает — на сцене родного театра в объятиях вернувшейся в трудный момент возлюбленной. Весь этот ряд событий происходит на фоне закулисной жизни, внутри которой сосуществуют актеры всевозможных амплуа, незадачливые драматурги, предприимчивые директора, со всеми вытекающими из подобного текста пространными монологами о нелегкой судьбе артиста.
Предсказуемость характеров и сюжетных линий эмоционально одушевляют «глобусовские» актеры, именно благодаря которым спектакль не превращается в тяжеловесное пафосное полотно о раздумьях и тяготах истинного художника.
Заслуженная артистка России Ольга Стебунова, играющая театральную примадонну Мадемуазель Жорж, поражает глубиной созданного образа, в котором сплетено все — мудрость, драматизм, экспрессия. Хотя, честно говоря, актрису такого высокого класса, как Стебунова, трудно испортить любым набором реплик и любыми режиссерскими задачами.
Красотка (Ирина Камынина) шикарна, темпераментна и необыкновенно привлекательна. Кстати, по тексту пьесы она играет плохую актрису, а сценическая версия такого впечатления не рождает. Главный герой Фредерик заслуженного артиста России Павла Харина приятно обаятелен, ироничен и местами даже заразителен. Уморительный молодой драматург My де Звон в исполнении талантливого Ильи Панькова настолько эмоционально и пластически подвижен, что одним только появлением на сцене, не произнося ни слова, способен вызвать бурю аплодисментов. Фарсовые, смешные сцены с его участием — очень выигрышный момент спектакля.
Практически все главные герои по-своему интересны и органичны в предлагаемых обстоятельствах. Кроме, пожалуй, Береники (Натальи Поваляевой). Возможно, потому, что она полностью соответствует прописанному в пьесе образу — сдержанного, безэмоционального существа, обладающего породистой гордостью и холодностью. И если вышеперечисленные актеры пытаются каким-то образом выйти за жесткие режиссерские и авторские рамки, оживить персонажей, придать им индивидуальность и эмоциональный колорит, уйти от типажа, что должно пойти на пользу спектаклю, то Поваляева этого не делает, потому выглядит искусственно и кукольно. Актерские работы в спектакле радуют именно в таком ракурсе: при минимуме данных возможностей для самореализации — максимум творческих проявлений артистов.
И еще одна важная вещь, о которой нельзя не сказать. Жанр мелодрамы наверняка должен претендовать на наличие в истории простого человеческого чувства — любви. Но в спектакле есть все — магическая атмосфера, актерский кураж — словом, все для успеха и интереса зрителя, нет только обещанных режиссером сентиментальности, романтизма и мелодраматизма. Но в данном конкретном случае это тоже работает на качественный результат. Поведать о тайнах закулисья и показать то сокровенное, что обычному зрителю недоступно, — задача благодарная, не лишенная оригинальности, и для зрителя, крайне заманчивая.
И, скорее всего, спектакль «Бульвар преступлений» будет пользоваться успехом именно за эту попытку приобщения к миру театральному, а точнее сказать — мифу об этом мире, где царят иные законы.
В театре всегда присутствует некая условность, и мы всегда понимаем, что пронзенный шпагою герой через полчаса спокойно будет ужинать в театральном буфете, а разбитое сердце героини зарубцуется через пару минут после финальных поклонов. Тысячу раз произнесенные слова о том, что настоящий актер непременно должен умереть на сцене, звучат банально и, к сожалению, давно не вызывают должного трепета. Поэтому крайне удивительно, что при выборе исповедальной вещи о театре и человеческих душах, отданных этой прекрасной стихии, режиссером была выбрана столь пафосная, сплошь собранная из заштампованных фраз, характеров, ситуаций пьеса. Такой драматургический материал изначально не предполагает некой сакральности, к которой, если верить его словам, стремился режиссер. И, наверное, это один из факторов того, что мы увидели жесткий по структуре, мастерски выстроенный режиссерский спектакль. Очень качественный. Очень красивый. Очень продуманный. Только вот мелодрамы не получилось. И откровения не произошло. Перед нами прошла двухчасовая занятная игра в миф о театре; о всей этой странной, загадочной и такой манящей жизни. Жизни, об истинной стороне которой мы можем только догадываться и мечтать прикоснуться к ней хоть на короткий миг. А, может, это и хорошо? Помечтаем?
