Поллианна
2
апреля вторник
18:30
14
апреля воскресенье
18:00
2 апреля 18:30 · вторник
14 апреля 18:00 · воскресенье
Поллианна
6+
Большая сцена вполне реальная история Элинор Портер
6+
Art
2
апреля вторник
18:30
2 апреля 18:30 · вторник
Art
16+
Малая сцена психологический фарс Ясмина Реза
16+
Отель двух миров
3
апреля среда
18:30
3 апреля 18:30 · среда
Отель двух миров
16+
Малая сцена Эрик-Эмманюэль Шмитт
16+
Дни Турбиных
4
апреля четверг
18:30
4 апреля 18:30 · четверг
Дни Турбиных
12+
Большая сцена Михаил Булгаков
12+
Чук и Гек
4
апреля четверг
14:00, 18:30
4 апреля 14:00, 18:30 · четверг
Чук и Гек
6+
Малая сцена советская сказка о счастье Аркадий Гайдар
6+
Женитьба Бальзаминова
5
апреля пятница
18:30
5 апреля 18:30 · пятница
Женитьба Бальзаминова
16+
Большая сцена Александр Островский
16+
Спасите Леньку!
5
апреля пятница
14:00, 18:30
5 апреля 14:00, 18:30 · пятница
Спасите Леньку!
12+
Малая сцена Малика Икрамова
12+
Ревизор
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Ревизор
12+
Большая сцена Николай Гоголь
12+
Доклад о медузах
6
апреля суббота
18:00
6 апреля 18:00 · суббота
Доклад о медузах
12+
Малая сцена Али Бенджамин
12+
Денискины рассказы
7
апреля воскресенье
18:00
13
апреля суббота
18:00
Трое в лодке, не считая собаки
7
апреля воскресенье
18:00
Учитель танцев
9
апреля вторник
18:30
9 апреля 18:30 · вторник
Учитель танцев
16+
Большая сцена Лопе де Вега
16+
Лисистрата
9
апреля вторник
18:30
9 апреля 18:30 · вторник
Лисистрата
18+
Малая сцена Аристофан
18+
Всем кого касается
10
апреля среда
18:30
11
апреля четверг
14:00, 18:30
Игроки
10
апреля среда
18:30
10 апреля 18:30 · среда
Игроки
16+
Малая сцена Николай Гоголь
16+
Каштанка
11
апреля четверг
14:00, 18:30
11 апреля 14:00, 18:30 · четверг
Каштанка
6+
Малая сцена нескучная история для маленьких и взрослых Антон Чехов
6+
104 страницы про любовь
12
апреля пятница
18:30
12 апреля 18:30 · пятница
104 страницы про любовь
16+
Большая сцена Эдвард Радзинский
16+
Горе от ума
20
апреля суббота
18:00
21
апреля воскресенье
17:00

Людмила Трошина: пусть моя сопричастность роли останется тайной

1 Декабря 2011
Ирина Ульянина, «Страстной бульвар, 10», № 4-144

Дарить подарки заранее — моветон, но для актеров нет лучшего подарка, нежели крупная, значительная, заветная роль, которую мгновенно не освоишь. Такой подарок ведущей актрисе Новосибирского академического молодежного театра «Глобус» Людмиле ТРОШИНОЙ минувшим летом преподнес режиссер Марат Гацалов, занявший ее в главной роли спектакля «Август: графство Осейдж» по пьесе Трейси Леттса — Вайолет Уэстон, жены поэта и матери трех дочерей. Премьера на Малой сцене, состоявшаяся в сентябре 2011-го, стала заметным художественным событием. Театралы бурно обсуждали ошеломительную работу Трошиной, наделившей свою героиню странноватой распевной речью с невероятным интонационным богатством, причудливой пластикой и напряженной душевной борьбой, происходившей между полярными полюсами — тягой к саморазрушению и стремлением сохранить достоинство. Ноябрьский показ спектакля завершился чествованием юбилярши — заслуженной артистки РФ Трошиной, которую, несмотря на случившийся 55-й день рождения, за кулисами все называют просто Люсей. Людмила Михайловна она только для дебютантов, выпускников театрального института, где преподавала сценическую речь.

Люся и сама окончила то же учебное заведение, в ту пору бывшее училищем, после чего непродолжительное время работала в Театре эстрадных миниатюр при филармонии. Я не видела ее первых выступлений, но верю, что они были яркими и талантливыми, ибо по-другому Трошина работать не умеет. В ее натуре сочетается несочетаемое: будучи несколько несобранной, рассеянной в обыденной, бытовой жизни, где она постоянно что-то забывает или теряет — ключи, кошельки, телефоны, умудряется опаздывать на самолеты и поезда, на сцене актриса всегда сосредоточена и себе не принадлежит — служит замыслу драматурга и режиссера, чутко взаимодействует с партнерами. Утверждает, что не любит солировать, «тянуть одеяло» на себя, предпочитает, чтобы все партнеры «тянули», тогда одеяло взлетает, получается настоящий спектакль. Но это я забежала вперед. Все началось с Малыша.

Первым счастьем в жизни Люси было поступление в Новосибирский ТЮЗ (ныне «Глобус»). У директора Нины Никульковой поначалу возникли сомнения: труппе требовалась юная актриса амплуа травести на роли белочек и зайчиков, прежде всего Малыша из сказки Астрид Линдгрен, премьеру которой планировалось включить в репертуар. А у Люси рост высоковат для ребенка и маловат для героини. Зато ей достало природной детской открытости, чтобы на первой же репетиции выдать подлинные реакции маленького мальчика. «Малыш и Карлсон» существовал в репертуаре дольше десятилетия, как и вторая крупная «взрослая» роль немки Инги в легендарной «Соловьиной ночи» В.Ежова. Она убедительно сыграла дерзкого подростка Веру в вечернем спектакле по пьесе Г.Мамлина «Без страха и упрека» и целую галерею школьниц-старшеклассниц, возрастных героинь вроде Мамы-утки и Белой Курицы в сказке «Дикий» В.Синакевича и Мать в его же притче «Зверь». Скажу по секрету, образы детей и матерей Людмиле Трошиной давались легко, потому что она сама рано стала мамой мальчика Максима, а еще обожала свою добрейшую маму и невольно ей подражала. Театр был ей необходим, как воздух. Все нормальные актеры с нетерпением ждут закрытия сезона, а Люся, когда закончился ее первый сезон служения ТЮЗу, получив отпускные, горько плакала в закутке под лестницей из-за того, что завтра уже не надо идти и играть. Ей жизнь без игры казалась пустой, даром траченной. Впрочем, в дальнейшем поводов для слез после закрытия сезонов у нее не было, потому что театр летом постоянно выезжал на гастроли и отпуска были короткими, как мысли у Буратино.

Второе свое счастье Люся нашла... в Средней Азии. Выйдя на поклон после спектакля, встретилась взглядом с восхищенными карими очами благодарного зрителя, посещавшего спектакли сибиряков каждый день, всегда сидевшего в первых рядах ради того, чтобы как можно ближе видеть вдохновенную Трошину. И, чтобы наконец познакомиться с прелестной голубоглазой актрисой, пригласил всех актеров ТЮЗа на достархан с пловом. «Накрыл поляну» и накрыл ее своей любовью. Тем поклонником оказался журналист Матвей Черный, который вскоре после завершения гастролей устремился за Люсей в Новосибирск. Они были именно такой парой, о которой говорят: созданы друг для друга. Брюнет и блондинка, поэт и актриса, неисправимые романтики и неразлучники. Выступали дуэтом, устраивали праздники из будней — концерты-квартирники, удваивали творческую энергию. Несколько песен на стихи Матвея Черного и музыку Григория Гоберника легли в основу спектакля «За красным бархатом кулис», в котором солировала Люся. У жизненных love story, в отличие от сказок, не всегда счастливый финал. В определенный момент Матвей решил репатриировать в Израиль, а Люся за ним не последовала, не смогла оставить родину и свой театр. Горько плакала, конечно, как тогда, в закутке под лестницей после первого тюзовского сезона, всю зарплату тратила на телефонные переговоры, в отпуск летала в Иерусалим. А потом на смену любви и страсти пришла дружба, глубокое человеческое понимание, привязанность, для которой не важны расстояния и то обстоятельство, что Матвей теперь живет в Англии, а Люся по-прежнему в Сибири. Она может сказать о себе стихами Евтушенко: «Пусть я прожил нескладно, для России я жил», но предпочитает обходиться без пафоса.

Кстати, родилась Людмила Михайловна не в Сибири, а на Урале, в городе Первоуральске. Петь научилась одновременно с тем, как научилась говорить. Родители Трошиной — выпускники сельскохозяйственного института — отправились на освоение целинных земель в Казахстан, и детство Люси прошло в Петропавловске, где она училась в музыкальной школе по классу баяна, овладев и игрой на фортепиано. Тогда ее любимыми композиторами были Фредерик Шопен и Людвиг Ван Бетховен. В ТЮЗе к их числу прибавился Григорий Гоберник, бывший сначала заведующим музыкальной частью, далее ставший худруком молодежного театра «Глобус». На ту пору пришелся и качественно новый творческий взлет Людмилы Трошиной. Режиссер Александр Алексеевский поставил остросюжетную, провокационную «Игру в фанты» — раннюю пьесу Николая Коляды, где она играла одну из центральных ролей вместе с Алексеем Маклаковым, нынешней звездой экрана. Спектакль имел такой успех, что его за один сезон сыграли 50 раз, перенесли с Малой на Большую сцену. Подобный успех сопутствовал и постановке «Дорогая Елена Сергеевна» Людмилы Разумовской, где наивную учительницу, жестоко разыгранную учениками, воплотила Трошина.

Второй в ее судьбе директор «Глобуса» Мария Ревякина, обладающая вкусом и художественной интуицией, приглашала в театр лучших режиссеров страны. А они — Валерий Фокин, Борис Морозов и Анатолий Морозов, Григорий Дитятковский, Дмитрий Черняков и многие другие — неизменно занимали в своих премьерах Трошину, актрису, которая способна сыграть все, органично вписаться в любую стилистическую систему, будь то классицизм, реализм или абсурд. Графиня Альмавива в «Преступной матери, или Втором Тартюфе» Бомарше, Элизабет в «Убийстве Гонзаго» Н.Йорданова, Мария Александровна в «Прощальной гастроли князя К.» по Достоевскому. Перечисление ее блистательных ролей выльется в длинный список, не стану утомлять читателей — их около 80. Замечу лишь, что сама, когда начинаю анализировать свершения этой артистки, поражаюсь, прихожу к выводу, что она не знала неудач и простоев. Разве так бывает?..

«Нет, конечно, — развеяла мои сомнения Людмила Трошина. — У меня случались длительные простои, потому что некоторые режиссеры, точнее, их было всего двое, меня в упор не видели. Например, Вадим Цхакая считал меня профнепригодной и однажды публично нанес такой сокрушительный удар по самолюбию, что я подала заявление с просьбой об увольнении. К счастью, директор его просто порвала. Затем Александр Галибин, три года бывший худруком „Глобуса“, не занимал меня даже в эпизодах. Я в тот период играла только старый репертуар, да и то многие дорогие для меня спектакли Галибин исключил — „Царствие земное“ Теннесси Уильямса в постановке Сергея Яшина, „Убийство Гонзаго“ и „Чайку“ Бориса Морозова. Единственное, от чего я всегда, как бы стесненно финансово ни жила, принципиально отказывалась — это участие в антрепризе. Помимо театра я выступала только с песенными программами в Доме актера и в филармонии, а от театра часто давала бесплатные шефские концерты. Мне хочется получать удовлетворение от работы, помимо театра и концертов я получаю его от преподавания, потому что вижу результат».

Люсина старомодная бескомпромиссность не отменяет острого чувствования, точного понимания кондиций сегодняшнего дня. Актриса достоверно сыграла в «Mutter» Вячеслава Дурненкова уморительно-смешную и трогательную обитательницу Дома престарелых Сафрыгину — мать, молящуюся на портрет Мэрилина Мэнсона, фанатеющую от поп-музыки, потому что от нее фанатеет ее сын. Она вообще восприимчива к новой драме, недаром виртуозно вписалась в ансамбль спектакля «Ю» по пьесе Оли Мухиной в постановке Алексея Крикливого. И пьесу популярного ныне М.Макдонаха «Королева красоты» раскрасила своим своеобразием. Драматург Владимир Гуркин, приезжавший в «Глобус» на премьеру своей последней пьесы с неказистым, на мой взгляд, названием «Саня, Ваня, с ними Римас», после премьеры и короткого, как выстрел, фуршета, повел Люсю (и меня заодно, в честь давнего знакомства) в ближайший к театру ресторан, где мы сидели чуть ли не до утра. Я думаю, повел потому, что хотел выспросить у Трошиной, откуда в ней, вернее, в ее героине, что взялось. Откуда ей ведома правда образа, который он писал с собственной родственницы? И откуда она знает скабрезные частушки, неслыханные им?.. В том спектакле, поставленном Мариной Брусникиной, вообще не было слабых, проходных ролей. Однако драматург безошибочно определил, что действие вращала Людмила Трошина — Александра, Саня. Они наговорили друг другу много теплых слов, а обмениваясь воспоминаниями, пришли к выводу о родственности душ.

Ровно такую же родственность ощущали зрители с ее заглавной героиней из «Моей Марусечки» А.Васильевой — с этой вечной скромностью, экономностью в быту, в расходовании электроэнергии и неумеренностью сердечных затрат, неуемностью в любви к ближнему и дальнему.

Люся говорит, что музыкальные инструменты расстраиваются, если долго ими не пользоваться. И расстраиваются от ссор, криков, обид, нездорово конфликтной, «немузыкальной» атмосферы. Она себя бережет, как пианисты берегут фортепиано, не допуская к черно-белым клавишам грязных рук, нечутких пальцев. Она, бессребреница, отказывается от ролей, способных нарушить ее душеустройство, но, как ее родители целину, бросается осваивать новые пласты литературы, музыки, драматургии. В ней нет корысти, но есть амбиции первооткрывателя, есть азарт первопроходца, с которым она дерзновенно штурмует и классические тексты, привнося свое видение, свое благородство, свою осанку. Она поступила в театр ни травести, ни инженю, ни героиней-любовницей и доказала, что театру не так уж нужны четкие деления на амплуа. Мир изменился, но в фаворе осталась актерская самоотдача как суть творчества. Несмотря на все «горние выси духа» в актерской профессии много механистичности. Легко ли из года в год повторять один и тот же текст, вживаться в одно и то же состояние?

«У меня не было ни одного спектакля, похожего на другой. Я бы и в 255-й, и в 355-й раз вышла на сцену как в первый раз, — заверила Трошина. — Потому что я готовлюсь к каждому спектаклю, и все они оказываются неповторимыми. Театр — это живое искусство, изменчивое, как сама жизнь».

«Судьба сольется с ролью», — пела Людмила Трошина на заре сценической юности, и в этом утверждении в равной доле содержатся правда и лукавство. Она никогда не сливалась со своими героинями, но наделяла их своими чертами, собственными эмоциональными реакциями. А еще училась у них, на их жизненном опыте мудрости, доблести, гордости или, напротив, безрассудству. Почему-то отрицательных ролей ей никто из режиссеров не доверял. Она призналась, что с персонажами не сливалась, а испытывает к ним тайную сопричастность. Про последнюю, заветную роль Вайолет Уэстон говорит так: «Судьба ее трагична потому, что она не реализовала свои таланты. А даже самый скромный дар, не только что талант-талантище, надо пестовать, обслуживать, развивать. Хоронить грешно. Я не чувствовала в себе таланта, но скромное дарование распорядилось мной. По-прежнему верю в удачу, надеюсь на новые счастливые встречи с режиссерами и драматургами и люблю свой театр».

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!

Ваше мнение формирует официальный рейтинг организации

Анкета доступна по QR-коду, а также по прямой ссылке:
https://bus.gov.ru/qrcode/rate/373272