Татьяна Шипилова, «Советская Сибирь»
Когда приезжает на
гастроли столичный театр, публика привычно ищет в
афише и
программке к
спектаклю фамилии звезд
— прославленных артистов, чьи имена много десятилетий у
театралов на
слуху, или талантливой молодежи, что снимается в
кино, мелькает на
телеэкране. Во
встрече с
театром из
соседнего города своя прелесть: смотря один за
другим спектакли, мы
сами определяем свои зрительские симпатии
— без пиаровских подсказок, что называется, с
нуля.
Завоевать нового зрителя непросто. Но у молодого актера из Кемеровского областного театра драмы имени Луначарского Михаила Быкова в течение такого короткого отрезка времени, как недельные гастроли, это получилось. Он был занят в шести — каждом, кроме детского, — спектаклях. И все роли его — Урядник в «Поминальной молитве» Горина, Подхалюзин в «Банкроте» («Свои люди — сочтемся») Островского, Пес в «Очень простой истории» Ладо, Джек в «Примадоннах» Людвига и, конечно же, Иван Балакирев («Шут Балакирев» Горина) — запомнились прежде всего огромной актерской самоотдачей и изобретательностью, а также особым — быковским — обаянием...
Поэтому наш разговор в гримерке перед последним, закрывающим гастроли спектаклем («Люкс № 13» Куни, где Михаил играл Джорджа Пигдена), был в основном о профессии, которую он любит самозабвенно. Ну и о том, что на профессию, так или иначе, «влияет извне». А влияет на нее, по мнению Быкова, все...
— Михаил, такой гастрольный марафон, где вы заняты в каждом спектакле, — это сложно?
— Нормально. В Кемерово я живу в таком же режиме. Единственное — незнакомые театральные стены, совсем другая сцена. Поэтому — декорации дальше и говорить приходится громче. А новосибирский зритель мне понравился, понравились его реакции: когда смешно, по залу проходит такой одобрительный шелест, а не «ржачка», как говорил один режиссер. У нас в Кемерово реагируют по-другому: если смешно, смеются во весь голос, грустно — почти что плачут... Вообще публика здесь интеллигентная. Кроме всего, посмотрел: в театр ходят нарядные — мужчины в костюмах, женщины в вечерних платьях. И в основном не молодежь, а взрослые люди...
— А сам Новосибирск чем-то показался интересным?
— Хороший город, прямо классный — мне очень нравится! Большой. Такая сибирская Москва! И, кстати, ухоженный город. Восемь лет назад мы были на фестивале «Сибирский транзит» — он не был таким уютным. А главное — вокруг все время что-то происходит. Какое-то движение. Вот шел сейчас мимо музыкального колледжа — какие-то ребята с барабаном и трубой куда-то шагают. Или, недалеко отсюда, другие люди скульптуры прямо в сквере ваяют... Несколько дней назад вышел я на Красный проспект и буквально воткнулся в крестный ход! Везде афиши: смотрю, этот приехал, эти приезжают, какой-то грандиозный фестиваль вот- вот начнется... В Кемерово, по правде говоря, мне подобного ритма не хватает. Хотя я так плотно занят в репертуаре, что даже сходить на спектакль к друзьям в театр музыкальной комедии не получается...
— В наших театрах удалось что-нибудь увидеть?
— В единственный свободный вечер сходил в «Красный факел», посмотрел «Только для женщин». Спектакль в принципе ни о чем, а вот актерские работы просто замечательные! Молодцы ребята!
— Вы по первой профессии режиссер, это помогает в работе? Ведь не секрет, что в провинциальных театрах бывают сложные времена, когда актеру приходится надеяться только на себя. Вот не так давно был у нас на гастролях Свердловский академический театр драмы: замечательная труппа, а спектакли «залетных» режиссеров такие неровные, если не сказать, слабые. И те из актеров, кто серьезно относится к профессии, прямо-таки от этого всего в тоске...
— К сожалению, эти сложные времена не заканчиваются.
Хороших режиссеров очень мало. И более того, если уж вы из столиц приехали, что-то делать, делайте! Конечно, я готов и должен сам выстраивать роль. Но мне гораздо легче, когда режиссер знает, чего он хочет, — я пытаюсь его замысел воплотить. Если очень хороший, талантливый режиссер — придумываем вместе. Отсеивать-то легче, нежели не понимать вообще, куда ты идешь — туда ли? Были такие режиссеры. И спектакли такие есть до сих пор. Где один актер себе что-то по своему разумению выстроил, другой — себе... А вдвоем, как это будет, не договорились. А третий и вовсе играет что-то третье... И все это видно... К слову, о Свердловской драме: ездил я не так давно туда. Посмотрел один спектакль, точнее, половину... На сцене — народные и заслуженные, а зрительница рядом со мной уснула, я же был вынужден уйти после первого акта, потому смотреть такое невозможно... А потом я попал в театр к Николаю Коляде — на спектакль «Букет». И это было здорово! Полгода жил этими впечатлениями — охота работать, охота работать!
— Несмотря на свою молодость, вы, как рассказывают коллеги, в Кемерово — звезда. Не почиваете на лаврах? И вообще, как вам живется в профессии — хорошо, азартно или как-то иначе?..
— Профессия у нас, актеров, очень интересная. И человек в ней — про себя скажу — может развиваться ну почти бесконечно: столько в каждом всего незатронутого, нераскрытого! Смотрю на своего очередного персонажа и думаю: а в человеке может быть еще и это, и это, и то... Побольше бы рядом талантливых и увлеченных людей: чтобы не лесенка в спектаклях была — этот по высшей планке все делает, этот по средней и так далее, а хотя бы приблизительная горизонталь... Еще мне нравится, чтоб интересно было: просто на уровне органики выходить на сцену и самого себя демонстрировать — скучно. И когда приходит режиссер и предлагает какой-то совершенно необычный способ существования — ты и сам не знал, что можешь так, «за гранью», буквально выбивая из тебя какие-то твои штампы — вот это по мне!
— Это относится к «Шуту Балакиреву»?
— Да, этот спектакль мне и моим коллегам очень дорог. И работать с режиссером Евгением Ланцовым, делать эту роль мне было чрезвычайно интересно. Мы оставались после репетиций, говорили, читали. Потому что Иван Балакирев — не шут, погромыхивающий у трона дурацкими бубенцами, а человек чести, совести и веры. И способ существования здесь — особый: слышать спиной, ногой, рукой всё, что происходит вокруг... Жалко, что не привезли чеховские «Три сестры», они у нас — особенные. У меня — роль Соленого. Тоже очень интересно было работать...
— Михаил, актерская профессия во все времена, особенно в провинции, не самая, скажем так, прибыльная. Как, если не секрет, живется сегодня в Кемерово, при капитализме, тридцатилетнему любимцу публики?
— Мне нравится. И если не говорить, что жить стало лучше, жить стало веселее, а говорить непосредственно про деньги, то: у меня съемная квартира, у меня ипотека. То есть все деньги, которые я получаю, я отдаю... Притом, что я подрабатываю в ночных клубах, где-то еще. Моя жена Даша (помните, в спектакле «Очень простая история» девочку, главную героиню?), она тоже актриса нашего театра, и дочь, которой чуть больше годика, меня видят дома очень мало... Можно сформулировать так: я могу себе позволить работать в театре. И это для меня, безусловно, главное. Хотя я знаю, в некоторых провинциальных театрах не могут вовремя начать репетицию, потому что актер N на работе, вот придет с работы — будем репетировать. Или девчонки-актрисы днем стоят за прилавком в магазине «Адидас», а вечером выходят на сцену. Так быть не должно!..
— Да, грустно. И о каком искусстве в таких случаях можно вести разговор... Но вы — в профессии, для вас она — главное. И в этой связи гастроли в Новосибирске, они вам что-то дали?
— Безусловно. Гастроли — это и экзамен некий, и возможность развеяться — «подышать» другим зрителем, другим воздухом. Жаль только, хотя понимаю — обменные гастроли! — что мы сюда, а «Глобус» — туда. Вот было бы здорово, если бы «Глобус» приехал к нам, и мы смотрели их спектакли, а потом общались с коллегами. А после мы поехали в Новосибирск — они посмотрели наши работы, и мы вместе их обсудили... В общем, я хочу дружить... С людьми своей профессии. Может быть, это моя личная проблема и у других ее нет. Мы ничего не видим, варимся в собственном соку, и так заняты (я лично) в репертуаре, что никуда выехать во время сезона для того, чтобы что-то посмотреть в другом театре, не могу... Конечно, кто-то что-то привозит: смотрю какие-то спектакли на дисках или по телеканалу «Культура», вглядываясь в рябь на экране, пытаюсь хоть что-то ухватить. Словом, как был для меня новосибирский «Глобус» «белым пятном», так и остался... Это просто беда: с нами никто вне театра не разговаривает о профессии! Вот мы сейчас с вами говорим, и это уже какое-то необходимое для меня общение. А как бы было хорошо, если бы по итогам гастролей кто-то поделился с нами своими впечатлениями — вот здесь мы «звучим», а в этом спектакле «не звучим»!
— Ну, это вы, Михаил, говорите-мечтаете о каком-то идеальном варианте фестиваля «Сибирский транзит»! Будем надеяться, он возобновится в таком, нужном всем как воздух, конструктивном формате.
— Хорошо бы!..
И тут по радиосвязи актеров попросили приготовиться к выходу на сцену и я пожелала Михаилу удачи!
После спектакля мне в театре рассказали, что «Миша Быков — очень хороший, замечательный человек, очень хороший друг, на него, как мало на кого, в трудную минуту можно положиться. Он действительно в городе любимец. Не только как актер, как друг». И его Соленый в спектакле «Три сестры» по жизни Быкову — прямая противоположность. Цитирую дословно завлита Людмилу Козаченко: «Солённый одинок, изнемогает от любви, от желания заявить о себе. Но выстраивать отношения не умеет. Совершает чудовищные ошибки, чтобы обратить на себя внимание: ведь я не плохой. Он у Быкова очень живой, очень настоящий: он похож на многих современных молодых мужчин, которые при внешнем лоске, внешней уверенности очень ранимы и оттого совершенно потерялись в этой жизни... Очень хороший спектакль, приезжайте в Кемерово, посмотрите!»
