«Почти смешная история»: любить или не любить?

Возьмешь, бывает, большой неподъемный чемодан, а на вокзале одной тащить его тяжело. В Древнегорске, маленьком городе на Волге, двум хрупким, но уже немолодым дамам Илларии (Наталья Тищенко) и Таисии (Елена Гофф) такой «страшный» чемодан помог донести тоже немолодой, но очень одинокий и симпатичный мужчина по фамилии Мешков (Денис Малютин). Узнаете советскую лирическую комедию Петра Фоменко? Конечно, любители советского кинематографа сразу отметят знакомый сюжет и начнут невольно сравнивать.

Настроение у фильма и спектакля примерно одинаковое: курорт, на котором невозможно оставаться в одиночестве, зарождающиеся чувства в условиях советской гостиницы, сплетни вездесущих соседок. Только в фильме отдельным героем выступают еще и природа и настоящие окрестности волжского городка, а в спектакле упор сделан на прекрасную игру актеров, причем, в большей степени даже второстепенным — на одного актера второго плана приходится несколько ролей.

Причем на смену имиджа порой уходит только несколько минут: приходится играть командированных, пассажиров в трамвае, постояльцев в гостинице, простых жителей Древнегорска, болельщиков. Особенно хочется отметить как всегда бесподобную игру Никиты Сарычева, показавшего нам чудаковатого Валеру с автобазы и любимца женщин в джинсовом костюме, Анну Михайленко, которой удалось быть и любящей единственной дочкой Мешкова Машей, и простой и грубой дамочкой в спортивном костюме, и маляром-практикантом.

А работа в спектакле актрисы Ирины Нахаевой (заслуженной артистки России) — идеальная иллюстрация советских образов-стереотипов: соблазнительной официантки, аляповатой, строгой проводницы, топорной уборщицы-взяточницы, нервной парикмахерши. Чуть что — накричат отборными словечками, унизят, а потом сами же пожалеют и выпьют за твое здоровье.

То, что спектакль поставлен на малой сцене — большой плюс в карму сценографа Никиты Сазонова, предпочитающего камерность и интимность пространства, сужающегося до предела к внутреннему миру главных героев с их неопределившимися нежными чувствами. Кажется, будто ты сам — участник событий, какая-нибудь ворчливая и любопытная соседка с огромным рыжим париком, подсматриваешь, как плачет несчастная влюбленная Иллария, как рисует козла недоступная и стильная художница Таисия, как мучается от собственной нелюдимости, спасающийся от одиночества в вечных командировках инженер Мешков.

Минимум декораций — стулья, столы и особенно большие шкафы, которые играют роль квартир, гостиничных номеров и даже поездов — сигнал того, как часто мы от всех закрываемся. Надо признать, что у Тимура Насирова получилось воссоздать душевную, в чем-то наивную, почти смешную, потому что очень непростую и слишком жизненную, историю, совсем не хуже, чем у Петра Фоменко.

«Если бы я делал спектакль „Ирония судьбы, или С легким паром“, тут, безусловно, надо было бы придумывать какие-то ходы, потому что невозможно было бы игнорировать фильм, слишком уж он помнится, — размышляет режиссер новосибирского спектакля Тимур Насиров, — Мы бы с артистами играли в любимое кино. А что касается „Почти смешной истории“, то постоянного его присутствия в нашей жизни не происходит, поскольку кто-то помнит этот фильм, кто-то не помнит. В этой работе я не думаю о фильме. Слишком разные это истории — фильм и то, что я делаю».

Как признал режиссер, он поставил «Почти смешную историю» еще и потому, что она связана с ним самим, что он и Мешков, и Иллария в одном лице. «О чем для меня эта история? О том, как любой человек привыкает жить без любви. Это очень удобно. И когда любовь случается, огромное количество людей бегут от нее. Любовь — это ненормальное состояние. Оно может быть возвышающее, депрессивное, но ненормальное. Без любви все хорошо, все на местах, все понятно. И когда она случается, нужно стать очень смелым человеком, нужно совершать поступки. Наш спектакль про страх любить», — говорит Тимур.

Спектакль по большей части комедийный, но актерам удалось великолепно балансировать между безудержным смехом и отчаянием влюбленной женщины («мне, пожалуйста, полведра цианистого калия»), истеричными представителями советской бюрократической системы и разочаровавшимися, но до сих пор инфантильными сердцами, которые боятся соединиться и бегут все время в разные стороны из-за своих же заблуждений.

В любви, казалось бы, не может быть новых историй — за несколько тысячелетий чего только не было, но могут быть почти смешные, каждый раз ставящие двух героев в тупик, мол, как же это случилось со мной. И каждый раз человек должен сделать выбор — ответить на искренние чувства или жить в своей уютной тесной раковине, каждый раз предстоит ответить на вечный вопрос самому себе — все-таки любить или не любить?