Юлия Колганова, новостная лента сайта театра «Глобус»
Друзья! 14, 15 апреля 2021 года на большой сцене театра «Глобус» состоится премьера спектакля «Одна абсолютно счастливая деревня» по повести советского писателя, драматурга и философа Бориса Вахтина. Постановщик спектакля — главный режиссер Новосибирского академического молодежного театра «Глобус», доцент кафедры актерского мастерства и режиссуры Новосибирского государственного театрального института Алексей Крикливый — рассказывает, почему текст стал для него испытанием, каким языком необходимо рассказывать сегодня о войне и о простом человеческом счастье как основной теме произведения.
— Алексей, у вас достаточное количество спектаклей для детей, вы ставили много прозаических текстов для подростков и молодежи, классику, модные ультрасовременные тексты Пелевина, Вырыпаева и пр. Складывается ощущение, что в этом ряду советский востоковед Вахтин с его повествованием о жизни русской деревни и войне как тяжелой работе стоит особняком. Вы выходите на новый творческий путь?
— Возможно, боюсь загадывать. Этот текст — большое профессиональное испытание для меня. Кажется, ничего сложнее не было в моей практике. Именно по работе с текстом, который не написан для театра, я же много прозы делал. Все «отмычки-ключики», которые я знаю, наработал за какое-то время, сюда не входят. Я каждый день перерабатываю эту историю и не могу быть удовлетворен. Повесть настолько многослойна, что ее невозможно ужать, сократить. Эмоционально она дышит просто замечательно. Но текст настолько многоуровневый, мне так хочется многоступенчатость эту не разрушить, сохранить, найти правильный ход.
История с постановкой тянется давно. На нашем курсе в театральном институте был спектакль, выросший из занятий по сценической речи, которые проводила режиссер-педагог Оксана Моргун. Мне кажется, она сейчас одна из лучших преподавателей по речи в нашем городе. В итоге у меня было предложение к Оксане сделать из этого большую развернутую работу, где слово было важно. Оксана есть в нашей постановочной группе, потому что она невероятно работает с текстом, со смыслом.
— Как и в случае с вашим спектаклем «104 страницы про любовь», где пьеса Эдварда Радзинского когда-то переросла в культовый советский фильм «Еще раз про любовь» и невольно напрашивались сравнения, у повести Вахтина есть своя легендарная интерпретация 2000 года — спектакль Петра Фоменко в его мастерской. Вас этот шлейф не тревожит?
— Я ждал этого вопроса. Все сейчас вспоминают спектакль Петра Наумовича Фоменко. Его часто показывают по каналу «Культура». Его привозили в Новосибирск на Международный Рождественский фестиваль искусств. Но, скажу честно, я этого спектакля не видел, хотя много прочитал, много знаю о нем. Я понимаю, что это «работа Моцарта». Работа гения. И я бы не хотел, чтобы надо мной это сильно довлело.
Борис Борисович Вахтин дружил и сотрудничал с Петром Наумовичем. Они вместе работали над фильмом «На всю оставшуюся жизнь...» по повести Веры Пановой. А «Одну абсолютно счастливую деревню» Фоменко мечтал поставить еще в семидесятых, но тогда не сложилось по разным причинам, в том числе идеологическим. Писателю был очень дорог этот материал. Он же еще параллельно писал письма самому себе. Они сейчас опубликованы. И много дневниковых записей выросло в «Деревню...». При этом есть еще малоизвестная пьеса «Синяя-синяя речка». Но Петр Наумович все же остановился на повести. Потому что текст фантастический. Он настолько энергетически заряжен, что к нему невозможно не подключиться. Я открываю, начинаю читать, рыдаю с пятой-шестой страницы. Хотя яркой сюжетной линии, которая держит, нет. Все скрыто в мелочах, памяти. Мне безумно интересно, как это должно работать на театре.
— Вахтин жил и работал во времена жесткой цензуры. Печатался в самиздате, эмигрантских журналах. Несмотря на всю поэтичность текста, образную систему, в повести отчетливо чувствуется иронический взгляд автора на советский колхоз, его порядки, на армейское устройство и пр. Невозможно пропустить шпильки вроде «без всякого политического намека». Насколько актуально это звучит сейчас, когда все поменялось, и пришла относительная свобода?
— Повесть написана в 1965 году. Такое интересное время для нашей страны, когда закончились репрессии, вроде как бы все разрешили, а вроде и нет. Я процитирую автора: «Время для выдумщиков ужасно плохое». Не могу сказать, что это ключевая, но очень важная фраза. И еще важный момент — про память, про то, что останется после тебя. Эта тема везде звучит у Вахтина. История не сегодняшнего дня. История, связанная не только с прошлым, но и с будущим. Нет ничего лишнего в прошлом. Нет ничего лишнего сегодня. Ничего лишнего не должно быть в будущем.
— В спектакле с подобным названием непременно должна прозвучать тема счастья...
— Там есть уходящая натура этого счастья. Главный герой Михеев — просто страдалец. Там есть и библейский сюжет: человек, который отдал свою жизнь за жизнь других людей. А героиня Полина простить его не может. Вахтин соединяет библейское, языческое, мистическое. Система образов — говорящие Пугало, Земля, Колодец — совершенно из другого измерения. Но в центре, безусловно, борьба за человеческое счастье. Оно проходит через Полину и Михеева. Сюжетный центр нашего спектакля — Love Story. Даже когда Полина теряет Михеева, эта любовь не кончается. Она длится и дальше. И верность, преданность — тот выбор, который они совершают. Главная история — человеческое счастье, борьба за счастье, за то достоинство, с которым можно принять это счастье. И счастье — это большое испытание.
— В год 75-летия Великой Победы (репетиции спектакля начались осенью 2020 года) рефлексия по поводу военной темы особенно обострилась. Все хотят об этом говорить, писать, размышлять. Тема войны насколько вам близка?
— Сразу скажу, что я меньше всего хочу думать о том, что это конъюнктурный, «датский» спектакль. Просто дата рядом стоит. Мне кажется, что сейчас про войну нужно говорить другими словами. Для нашего поколения существует генетическая память. А чтобы эту тему адекватно воспринимало новое поколение, нужно вырабатывать новый сценический язык.
Когда я начинаю вспоминать свои работы, получается, что от первого спектакля до сегодняшнего дня тема войны как явления там сверкает. Как обстоятельства, в котором находятся люди. «ОдноврЕмЕнно» по пьесам Гришковца в Красноярске, «Ю» Мухиной в «Глобусе», «Искупление» Горенштейна в Омской драме...
Я понимаю, что на свете есть несколько вечных тем (смерть, рождение, любовь и пр.). Одна из них — это война. Она ведь какая-то непрекращающаяся. Она и внешняя, и внутренняя. Это явление возможное, естественное. Мы сами находимся внутри этой истории, по сути, мы находимся как будто на военных действиях. Я сейчас не говорю про политические реалии, внешние факторы. Страшно, когда возникает борьба идеологическая, сейчас мир вообще очень круто меняется. Это как накопленная энергия, которая выливается в энергию войны. Сама природа человеческого конфликта, уязвимости и доказательство всем своего превосходства не теряются, просто меняются инструменты.
